навел порядок с кораблями

[fiction/jasmina.git] / nagpur3.txt

Нагпурская кампания.
===================

Начало кампании
---------------

*25 октября 1799, Дели*

И вот, наконец, кампания началась. Из Калькутты доставили письмо Ричарда
Уэлсли, содержащее три сакраментальных слова, и всё пришло в движение.

Расквартированные в Дели части грузились на баржи, чтобы отправиться в
Бенарес и оттуда ударить вдоль северной границы Ориссы, войска из Агры и
Гвалиора двинулись к Бхопалу, откуда открывался прямой путь на Нагпур, а
индурская армия готовилась к наступлению вдоль хайдарабадской границы.

Слоны с воздушными шарами-наблюдателями легкой рысью двигались из Дели к
Бхопалу и Индуру, обгоняя колонны войск. Благо слон, спешащий не слишком
торопливо, даже кавалерию на марше способен обогнать.

Остальные слоны волокли на юг всё, что успели наштамповать ракетные
мастерские Эммета. И самого Эммета, кстати, тоже. В принципе, проку от
ирландца в бою было никакого, я б его с большим удовольствием оставил
продолжать работу как инженера. Но если он хочет когда-нибудь вернуться
домой и начать там освободительную войну, боевой опыт ему необходим. Так
что пускай сам своими ракетчиками и командует. 

Еще у нас была сотня майсурских улан, которые ухитрились каким-то
образом просочиться из Майсура в Империю после гибели Типу Султана.
Командовать ими Ясмина поставила Абдула Халика, старшего из сыновей
Типу, служащих сейчас у неё.

Разгром храма Кали
------------------

*15 ноября 1799, Бегул.*

— Никуда ты не полетишь, — решительно заявил Шахрад. — Ты с ума сошла,
махать серебряными крыльями над самым храмом Кали! Я понимаю что не
участвовать в разгроме храма ты не можешь, но вот в этой железке, — он
постучал по стальному листу кабины артиллерийского тягача работы
Тревитика, — да за спинами твоих верных солдат, под прикрытием
огнемётов, я готов тебя туда отпустить. Но летать в одиночку...

— Разведка нам нужна как воздух. — возразила Ясмина. — От Бетула до 
Нагпура двести километров и по дороге в нашу сторону идет армия Бхонсле.
Нам нужно знать, где она, по каким боковым дорогам можно ее обойти.
Эти железяки по пашне не проедут, по горным тропам — тем более.

Ты хочешь чтобы мы со всем обозом влетели в походные порядки армии
Нагпура?

— Знаешь, пожалуй, это будет безопаснее, чем летать в одиночку. Но если
уж ты настаиваешь, полечу я. 

— Летите вдвоём, — наконец не выдержал я. — запаситесь бомбами или
огнемётами и прикрывайте друг друга. Близко к храму не суйтесь, нам
главное знать, где армия и как ее обходить. Придется ведь идти без
драгунского прикрытия. Человек тридцать-сорок сверх артиллерийских
расчетов мы на тягачи посадим, и  это всё. Нам же нужен уголь на 400
километров и боезапас.

— Но почему? — удивился Шархад. — У вас что, мало прекрасных
кавалеристов? Даже если мало, есть еще две сотни майсурских улан,
которые прибились к нам после падения Серингапатама и которых ты отдал
Абдулу Халику.

— Потому что ни одна лошадь не пройдет двести километров без отдыха. А
машина пройдет. При наличии сменных водителей, естественно. Как ты
думаешь, что делаю здесь я, которому по первоначальной диспозиции надо
бы быть в северной армии с Ранджитом Сингхом, что делает здесь
Дженнифер, и зачем мы сорвали из Лахора Васильича, который вообще
человек мирный? Здесь собраны все водители мира, имеющие пробег больше
лакха километров. Да, у нас четыре тягача, и придется сажать за руль и
ребят с полугодом стажа тоже. Но для головной машины у нас есть три
опытных водителя. И инженер с тридцатилетним опытом ремонта
механического транспорта. 

Риск, конечно был велик. Если противнику удастся перехватить наш
мобильный отряд, накроется медным тазом всё. Здесь императрица, здесь
три из пяти пришельцев из другого мира, здесь де Пиль, который любого из
нас стоит. То что в руки противника попали бы тягачи, нарезные
казнозарядные гаубицы и заряды с бездымным порохом это наплевать. Без
лахорского и делийского заводов такое не воспроизвести.

Поэтому мы с Васильичем лично облазили все четыре тягача, три с пушками,
и ремлетучку, проверили все что могли проверить. Это занятие заняло у
нас время до полудня. Шархад с Ясминой еще не вернулись из разведки.
Поэтому мы завалились спать.

Разбудила нас в пять вечера Дженнифер.

— Как ты можешь спать накануне такой операции? — удивилась она.

— На боку, зубами к стенке, — проворчал я. — А ты что, так и не
ложилась?

— Не ложилась, — призналась она. Не могу, вся на нервах.

— Тогда твои первые 60 километров. Нам всю ночь эти железяки вести. А
рессоры у них оставляют желать лучшего. Да и местные дороги тоже. Так что
на ходу ты вряд ли отоспишься.

Разведчики уже вернулись, мы наметили путь и с закатом выехали из
Бегула, небольшого городка на крайнем юге бывшего Гвалиорского
княжества, а ныне Малавской субы Империи. 

Ацетиленовые фары, конечно, светили несколько хуже, чем привычные нам
электрические, но хоть что-то на дороге разглядеть было можно. 

В принципе, для нас те 25 километров в час, которые развивали эти машины
по шикарной по местным меркам грунтовой дороге, это почти ничего,
легкая прогулка. Но тем не менее. Через два часа в небольшом городке
Малтай колонна свернула с шоссе на более узкую грунтовку. Еще через час
я сменил Дженнифер за рулем головной машины. И вот тут-то началось.
Дорога, и без того не слишком хорошая, начала серпантином карабкаться на
невысокую горную гряду, каких в Декане полно. Впрочем, это продолжалось
недолго. Потратив почти час на преодоление десятка километров, я снова
вывел колонну на покрытую возделанными полями равнину. Еще через полчаса
пришлось вброд форсировать весьма многоводную реку Вадхра, а потом мы
подъехали к наплавному мосту через Джам. Мост охранялся, но охрана,
кроме единственного часового, мирно спала. От вида четырех пыхтящих
чудовищ с горящими глазами, проскочивших мимо него на скорости
галопирующей лошади, часовой остлобенел и даже не поднял тревоги.

Через час я передал руль Васильичу, а за час до рассвета мы, наконец,
достигли расчетной точки. Храм Кали располагался в стороне от той
дороги, по которой мы ехали, и был скрыт за холмом. Тут же кто-то полез
на холм, разматывая провод полевого телеграфа, драгуны боевого
охранения, половина сикхи, половина джаты, занялись рытьем окопов, а
артиллеристы отцепляли и ставили на позиции орудия.

В тот момент, когда в лучах восходящего солнца заблестела золоченая
крыша храма, де Пиль и Ясмина уже любовались на неё в подзорную трубу из
замаскированного на обращенном к храму склоне холма окопчике
наблюдательного пункта. Вот тут оно всё  и началось. Пристрелка не
заняла и десяти минут и на храм обрушился беглый огонь из трех
казнозарядных 150-мм гаубиц. Около десятка тридцатипятикилограмовых 
снарядов  в минуту. Фугасные снаряды с пикриновой кислотой, зажигательные
снаряды с напалмом и белым фосфором, экспериментальные снаряды для борьбы
с укреплениями,  взрывающиеся с замедлением, которые пробивали все 
перекрытия и взрывались в подвале. 


Через час снаряды у нас кончились и огонь прекратился. Де Пиль
приложил к глазу подзорную трубу и ещё раз всмотрелся в залитые напалмом
развалины. 

— А говорили Храм Кали, Храм Кали, туги, туги. Типу Султан их боялся, на
Артура Уэлсли порчу навели, тебя чуть не грохнули в твоём же собственном
тронном зале. А оказывается от хорошего обстрела из осадных орудий
дохнут точно так же, как любые другие люди.

— Эта твоя осадная батарея, — возразила Ясмина, — опережает время
примерно настолько же, насколько вот это ружьё, — она похлопала по цевью
СКС, который держала в руке, — которым я от них тогда отбилась. Ты
посмотри: механическая тяга, нарезные стволы, заряжание с казны,
картузы, бездымный порох, пикриновая кислота в снарядах, взрыватели с
замедлением, корректировка по телеграфу.

Вот представь себе что пришел бы ты сюда с теми же орудиями, что были у
тебя в Джайпуре. Пусть даже не на воловьей тяге, а на слоновьей. Полз бы
ты с этим поездом сюда по меньшей мере неделю. За это время у твоих
волов случился бы ящур, а у солдат такая же чесотка, как у Артура
Уэлсли.

Потом позиции тебе пришлось бы размещать не на дороге — дальнобойности
бы не хватило, а вон  там — она показала рукой вперёд.

И стреляла бы каждая пушка не два раза в минуту, а четыре в час.
Поэтому пока бы ты пристрелялся, туги успели бы разбежаться из храма как
крысы и попрятаться.

В этот момент от позиций на НП подошли Шархад и Кешарин с тяжеленными
рюкзаками на плечах в сопровождении отделения сикхов с СКС-ами. 

Де Пиль улыбнулся. Рюкзаки, которые тащили на себе драконы, были копией
того рюкзака, с которым появился тогда, во время мятежа в Лахоре Рихард.
Даже цвет передрали — зеленый с коричневыми пятнами неправильной формы.
Только пошиты не из странной блестящей иномирной ткани, а из обычной
здесь плотной джутовой палаточной ткани. Говорят, горные стрелки на
афганской границе тоже все поголовно обзавелись такими же, только
помельче. Такая ерунда как выкройка рюкзака, а на двадцать процентов
увеличивается либо переносимый груз, либо дальность перехода. И
снижается заметность. А это хотя и в цифрах не оценишь, но выливается в
ушедшие в молоко вражеские пули и в неподнятые тревоги.

— Пойдем, Ясмина, доведем дело до конца, — сказал стальной дракон,
переводя дух.

— Это еще не последнее, что надо сделать с храмом Кали, — улыбнулась
Ясмина. — но пошли, время не ждёт.

Через полчаса, когда они быстрым, несмотря на тяжелый груз у  драконов
мужского пола, шагом, преодолели расстояние от наблюдательного пункта до
развалин храма, де Пиль с удивлением наблюдал в подзорную трубу, как
драконы вытащили из своих рюкзаков мешки с каим-то красным порошком,
надели маски, защищающие лицо, и старательно посыпали этой пыльцой все
развалины от краёв к центру. 

Потом все трое сбросили одежду, приняли истинный облик и станцевали в
воздухе над обгорелыми камнями какой-то безумно красивый танец.
Бронзовый, серебрянная и стальной.

Потом они бросили снятую одежду и маски в огонь, которым еще местами сочились
развалины, оделись в свежую одежду, извлеченную из рюкзаков и пустились
в обратный путь. 

Когда они вернулись на НП, де Пиль спросил у Ясмины:

— А что последнее?

— Последнее — это взять эти камни и вымостить ими площади перед
ближайшими мечетями. Чтобы мои правоверные подданные, идя  на молитву,
попирали ногами камни языческого храма. Но это потом, когда разобъем
Бхонсле и присоединим эти земли.

К полудню пары были разведены, пушки прицеплены, телеграф и проволочные
заграждения сняты и убраны, и отряд тронулся в обратный путь. 

Периодически то Кешарин, то Шархад взлетали прямо с грузовой площадки
тягача, благо расход угля и снарядов облегчил машины настолько, что они
вполне выдерживали вес дракона в истинной форме, и осматривали путь
впереди. 

Обстановка менялась крайне быстро, и было важно не влететь на всей
доступной паровикам скорости в какой-нибудь отряд сабель этак в 800,
идущий на соединение с армией Нагпура.

К счастью, ничего такого не случилось, и на закате мы въехали в Малтай,
где уже располагались лагерем основные силы армии. 

Теперь нам предстояло разделиться. Ясмина, Шархад и де Пиль со своей
батареей оставались в этой армией. Я на Кешарине улетал в Бенарес, где
должен был присоединиться к Ранджиту Сингху, а Дженифер и Васильич из
Бхопала дилижансом уезжали в Дели и Лахор.

Васильич уговорил де Пиля одолжить ему один тягач с двумя водителями до
утра, поэтому они с Дженифер должны были попасть в Бхопал часов через
шесть. Вот обратно ездовые де Пиля  вряд ли доедут раньше полудня. 
Но поскольку батарея будет теперь следовать за основными силами, 
а пушку, которую тащил этот тягач, можно пока прицепить к ремлетучке, 
к вечеру догонят. А столкновение с войсками Бхонсле завтра вряд ли
произойдет.

Кешарин предпочел отоспаться. 650 километров с пассажиром даже для
тренированного дракона мужского пола — немало.

Северная армия
--------------

*Бенарес, 16 ноября 1799*

И вот я опять прилетел в Бенарес, и опять на драконе.

Как выяснилось, Ранджит Сингх уже увел отсюда армию на юг, обходя
границы занятого англичанами Бихара. Покойный Эрскайн не стеснялся
водить свои войска по землям номинально независимого раджи Рагходжи
Бхонсле, но мы люди скромные и залезать в Бихар не будем.

Когда мы приземлились в Рамнагаре, небольшом городке на правом берегу
Ганга, напротив Бенареса, мы обнаружили там разгружающуюся с речных
барок Вторую Экспериментальную Гаубичную батарею. Таких батарей у нас
было три. Одна уже замечательно отработала вчера в Нагпуре, вторая
только готовилась приступить к делу. Конечно, своим ходом по Великому
Колесному пути она дошла бы досюда гораздо быстрее, но сэкономить ресурс
двигателей и избежать поломок — правильнее. А торопиться некуда.
Серьезного сопротивления здесь, на границе с английскими владениями мы
не ожидали.

Я тут же узурпировал пассажирское место в кабине головной машины.
Кешарин, утомленный перелетом устроился в кузове вместе с расчетом и
моментально захрапел.

Садиться  за руль после двух пятичасовых перелетов на драконе мне не
улыбалось, но оказать моральную поддержку не слишком опытному водителю
я чувствовал себя в силах. В результате, часам к трем ночи мы доехали до
Обры, где встали на привал основные силы Ранджита Сингха. Я с
облегчением завалился спать рядом с Кешарином, предоставив артиллеристам
ставить палатки и вообще обустраиваться.

На рассвете меня разбудил лично Великий Визирь, которому было любопытно
узнать, что там происходило на направлении основного удара.

Когда я рассказал ему наши позавчерашние приключения, он спросил:

— Ну ладно, Ясмина. В конце концов я понимаю, что в уничтожении школы
драконоборцев должны были принимать участие представители всех кланов.
Но зачем ты потащил туда Дженнифер?

— А вот затем и потащил, чтобы Ясмина благополучно вернулась к своей
армии. Ты пойми, десять часов ночной гонки по проселочным дорогам.
Для этих машин 25 километров в час это гонка. Я хотел, чтобы хотя бы в
головной машине все время был водитель, имеющий хотя бы пять лет стажа.
Таких у нас трое — я, Васильич и Дженнифер. Причем я научился водить
машину довольно поздно. У меня всего лакх километров пробег. Васильич,
хотя и водит грузовик со студенческих лет, больше механик, чем водитель.
И только Дженнифер имеет огромный пробег по дорогам Латинской Америки и
где она ещё там работала. И вообще она научилась водить машину как
только стала ногами до педалей доставать. Не взять в такую эскападу
лучшего водителя мира?

— Тогда, в Лахоре ты её потащил на поле боя, сейчас потащил. Да, у тебя
всегда есть железный резон — она умеет что-то, что никто кроме неё и
тебя в этом мире не умеет. Но мне за неё просто страшно. 

— А за Ясмину? 

— Ясмина — императрица. Я не могу её удержать. А Дженнифер — просто моя
любимая женщина. 

— Ох не просто. Во-первых, она твой и ясминин главный тайный советник. 
Во-вторых, она первая из пришельцев из другого мира здесь. Если бы не
она, Ясмина не отправилась бы в наш мир, и не притащила бы оттуда меня.

— Ты еще скажи, что это её, а не меня следовало делать Великим Визирем.

— Ты сам это сказал. К счастью, ты это понимаешь. И все решения в тех
областях, где она действительно разбирается, за тебя принимает она. 

Молодой сикх замолчал, задумавшись. Тут к нему подскакал на взмыленном
коне вестовой и стал что-то докладывать. Выслушав доклад, Ранджит
вскочли на коня и унесся куда-то. А я неспеша занялся вместе с
артиллеристами подготовкой машин к походу. Надо, надо, местных механиков
школить.

Кешарин так и остался вместе со мной при эксперименальной батарее. В
случае чего, будет дополнителная авиаразведка. Ещё в этой армии была
Фулла, двоюродная систра Шархада. Она предпочитала крутиться вокруг
штаба Ранджита Сингха. Ну и то сказать, там общество куда более
шикарное, чем перемазанные угольной пылью и машинным маслом механики.

Точно в назначенный час колонна войск двинулась вперёд. Всё-таки за
полтора года мы сумели научить хотя бы некоторых офицеров
пунктуальности.  Если так дальше пойдет, глядишь, году к 1805 научатся
нормально бить англичан. 

Через два часа марша шедшая впереди нас колонна кавалерии вдруг встала.
Остановились и мы. Посмотрев вперёд, я увидел какое-то шевеление у
правой обочины.

— Что это там, — спросил я, перегнувшись через борт у командира пехотного
батальона, который как раз пытался просочиться по обочине мимо тягачей,
дорогу которым преградил остановивший лошадей драгунский полк.

— Да там тугов поймали. Поэтому и остановились.

— Тугов?! — взвился Кешарин и выпрыгнул из кузова тягача.  Я уж подумал,
что он форму поменяет прямо в прыжке. Но нет, на утрамбованную глину
дороги опустился не дракон и не леопард, а по-прежнему человек. Я
последовал за ним.

Подбежав к месту происшествия, мы увидели что спешившиеся драгуны
с примкнутыми к пневматическим карабинам штыками окружили группу
полуголых мужчин в тюрбанах. 

Фулла уже была здесь, но драгуны её не пропускали сквозь своё,
ощетинившееся штыками, кольцо. И ранг личной представительницы
императрицы при штабе. 

При мне мансебдар, командовавший операцией  по захвату, так в лицо и
сказал:

— Вот при штабе и представляйте, госпожа. А здесь — дело. И у меня
прямой приказ — тугов близко к вам и ещё четверым поименно не подпускать
любой ценой. 

Драконочка несколько обескуражено поглядела на нас с Кешарином. К
счастью, ко мне отношение у офицеров ясмининой армии было другое. Я был
как минимум участником битвы под Бенаресом и человеком, неоднократно
командовавшим этими самыми драгунами на учениях. Поэтому меня, а вслед
за мной и Кешарина пропустили беспрепятственно.

Кешарин тут же схватил старшего из тугов за горло, и сказал ему что-то
на неизвестном мне языке. Тот в ответ что-то прохрипел.

— Рихард, разреши мне их прикончить немедленно. — повернулся он ко мне. — 
Лучше из огнемета. Ты, по-моему сам ввел эту традицию, что кто
покушается на драконов, должен гореть в драконьем огне. А это тот самый
кадр, который три года назад заманил в ловушку моего двоюродного брата.

— А допросить? — усомнился в необходимости такой спешки я.

— А что их допрашивать? Что они знают такого, чего я о них уже не знаю?

— Ну например, сколько их еще осталось за стенами храма в момент нашей
позавчерашней акции и где у них лежки в Ориссе и Бераре.

— А ладно, никуда они не денутся, — отмахнулся дракон. — Местное
население их любит не сильно больше, чем мы.

На землях Ясмины начиная с момента начала нагпурской кампании туги были
объявлены вне закона. Кто угодно, от последнего метельщика улиц и до
субудара мог их убить на месте без суда и следствия.

Как мы узнали позже, абсолютно такие же указы был издан в тот же день
низамом Хайдарабада и Ричардом Уэлсли. Тугов в Индии не любил никто.

Лейк по приказу губернатора устроил очень вежливый, но жесткий визит
в калькуттский храм Кали силами целого полка бенгальских сипаев, полка
в котором ни одного индуиста не было даже и в обозе — только мусульмане
и англичане.

Но таких решительных мер как нам с Ясминой в Нагпуре, в Калькутте
предпринимать не пришлось. Там храм Кали был именно храмом Кали. Богини,
может быть и не самой приятной в общении, но в политеистическом пантеоне
необходимой. А вовсе не центром по подготовке убийц-душителей или
драконоборцев.

Но об этом мы узнали уже сильно позже. А пока я, минуту подумав,
разрешил Кешарину сжечь эту заразу на месте.