соблазнение сержанта

[fiction/Hollowhills.git] / nastya.txt

Настя, всхлипывая и размазывая кулаком по лицу слезы, то ли бежала, то
ли брела по ночной дороге. Что делать дальше, было совершенно
непонятно. В этот раз ей удалось вырваться от этой компании и убежать,
но ведь они не оставят понравившуюся им девушку в покое. Жаловаться?
Кому?! Верховодит там как раз сын начальника полиции, и, говорят, что в
кругу районных властей папаша откровенно хвастается успехами сыночка на
«женском фронте». Непонято вообще как объяснить родителям свое
появление в деревне ночью, в порванной блузке, без куртки.

Папа, наверное уже принял по случаю пятницы, и, увидев дочь в
непристойном виде, может так приголубить. Но еще хуже, если поверит. Он
ведь схватится за топор, и помчится на мотоцикле в райцентр,
разбираться с обидчиком.

Как бы до смертоубийства не дошло.

В спину девушке ударил свет автомобильных фар. Она рыбкой бросилась с
дороги и залегла в мокром кювете, опасаясь, что это районная золотая
молодежь оседлала машину кого-то из родителей, и бросилась на поиски
непокорной жертвы.

Но мимо прогрохотал припозднившийся молоковоз.

Эх, знать бы заранее, надо было бы остаться на дороге и голосовать.
Доехала бы в тепле хотя бы до развилки.

Но водитель наверняка заметит неподходящую для конца октября одежду.
Пойдут разговоры, слухи.

Куда деваться? Как хорошо было в детстве. Можно было пойти в тайное
место на берегу лесной речки, написать желание на бумажке и положить
под приметный пенек.

Обычно деревенские девчонки желали себе брошку или гребень не хуже, чем
у подруги, а мальчишки — хороший карманный ножик, не такой, как
китайские поделки, которые продает дядя Трофим в магазинчике рыболовных
принадлежностей.

Лесовики, в существование которых взрослые, кроме попа из
восстановленной московскими дачниками церкви, верить не хотели, а поп
пугал адскими муками, выполняли такие просьбы совершенно безотказно,
особенно если завернуть в записку карточку для оплаты мобильного
телефона.

Зачем лешим мобильный телефон, Настя не знала. Но вот интернетом они
пользоваться умеют. Года два назад Настя, устав от пилежки матери по
поводу двоек, наскребла денег на сторублевую карточку и написала:
«Помогите мне с математикой!». В ответ получила записку с url, по
которой оказалась забавная детская онлайн-игра со схолиями, смешными
человечками и загадочным Двурогом. Поиграв в эту игру буквально
несколько вечеров, Настя совершенно перестала бояться математики.

За этими обрывочными воспоминаниями Настя сама не заметила, как
добежала до развилки и проскочила еще километр после неё. И вот тут,
как раз там, где от дороги ответвлялась тропинка, ведущая к заветной
полянке, в спину ей опять хлестнул свет фар, вывернувшей из-за поворота
машины. Она отпрыгнула на тропинку и спряталась за кустом.

Мимо со свистом промчалась недорогая иномарка с московским номером.
Настя узнала эту машину. Её владелец, москвич-дачник из соседней
деревни несколько раз подвозил Настю по воскресеньям из родительского
дома в райцентр, в интернат.

Вот уж кому надо было голосовать. Дачники явно не будут сплетничать с
деревенскими — это свой, отдельный мир. Но машина уже умчалась. Видимо,
ее хозяин, проехавший 350 километров после рабочего дня, слишком
торопился добраться до дома.

Настя, вместо того, чтобы вернуться на дорогу, пошла по тропинке, на
которую уже все равно свернула. Ноги ее сами несли к заветному пеньку.
Зачем? Даже если лесовики и способны выполнить желание «Сделайте так,
чтобы Толян с приятелями ко мне больше не приставал», у Насти нет на
чём и чем его записать.

Она села на пенек и заплакала: опустив голову на упертые локтями в
колени руки.

Сколько она так просидела, она не помнила. Вдруг тихий свист заставил
ее поднять голову. На краю поляны, освещенный неярким светом Луны,
просачивающимся через осенние тучи, стоял парень в камуфляжной
плащ-палатке и зеленой фетровой шляпе, с луком на плече.
— Ты что здесь делаешь? — спросил он.

Настя попыталась сбивчиво сквозь рыдания ему что-то объяснить.

— Нет так не пойдет, — сказал лесовик, скинул с себя плащ-палатку и
набросил ее Насте на плечи. Потом подхватил ее на руки и куда-то понес.
Через полчаса в яме под большим выворотнем пылал маленький, но жаркий
костерок. Настя лежала рядом с ним на куче лапника, завернувшись в
плащ-палатку и прямо из маленького горячего-горячего котелка пила отвар
брусничных и еще каких-то листьев, собранных ее новым знакомым тут же
на месте.

— Так значит ты та самая девочка, которая вместо брошки попросила нас
помочь тебе с математикой? И теперь ты поверила что мы способны
выполнить любое желание? И когда у тебя возникли проблемы со своими,
побежала к нам?

— Какие они мне свои?

— А чьи? Наши что ли? Лисы, волки и медведи — это наши. А то ваши.
Вообще-то выполнить данное конкретное твое желание как раз несложно.
Припугнуть начальника полиции — нет проблем.

— А как?

— Завтра у вас суббота. Поедут с утра дачники. Значит полиция будет их
ловить у поворота рядом с кладбищем. Вот там мы к этой полицейской
машине можем и записку прилепить для начальника. Уж полицейские точно в
курсе что бывает с бандитами, которые переходят дорогу лесовикам.
Ты уже отогрелась? Давай-ка тихо подберемся к твоему дому и, когда все
заснут, ты незаметно проберешься к себе. Утром скажешь, что приехала на
попутке поздно и никого не хотела будить.
Настя задумалась:

— Ну я же первый раз в жизни вижу живого лесовика. Так хочется узнать о
вас побольше, погостить.

— Понимаешь ли, если ты сейчас исчезнешь из мира людей, это создаст
прореху в ткани мироздания. У тебя есть идеи как ее заштопать? У меня
есть только одна — подкинуть твою одежду со следами крови и волчьих
зубов куда-нибудь, где ее найдут. Тебе это точно надо, чтобы твои
родители считали тебя съеденной волками? Вот если бы у нас не было
способа приструнить Толяна, этот вариант стоило бы рассмотреть. А так
лучше на следующие выходные придумай как объяснить свое отсутствие -
соберись, например, в Тверь, а лучше в Питер или Москву, а сама к нам в
гости.

Прогулявшись с Настей почти до самой деревни, лесовик вдруг сказал:

— Пожалуй, я поторопился, приглашая тебя к нам — очень шумно ходишь,
много следов оставляешь. Чтобы тебя можно было к нам вести, не
опасаясь, что по следу толпа придет, придется тебя поучить ходить по
лесу. Давай, если хочешь, завтра иди как бы за грибами, и приходи к
тому вывертню, где мы у костра грелись.

                                 * * *

Начальник райотдела полиции ворвался субботним вечером домой,
разъяренный как не вовремя разбуженный медведь.

— Где этот оглоед? — проревел он, расстегивая на ходу форменный ремень.
Потом схватил великовозрастного сыночка, на полголовы выше папаши, за
шиворот, перегнул через колено, и всыпал ему сходу пяток горячих, не снимая
штанов.

Примерно после пятого удара сыночек оправился от ступора, вызванного
внезапными действиями отца, и попытался вырваться.

— Папа, ты что?!!

— Сам-то что?! Хотелку уже отрастил, а мозги нет?! Ты что не можешь
отличить, когда девка сама не против, только кобенится, и когда она на
самом деле тебя не хочет?!!

— Случилось-то что? — подала голос из кухни супруга.

— Ох, блин такое случилось... Стоял ДПС-ный экипаж, ловил гонщиков на
шоссе, тут вдруг раз, на заднее стекло письмо приклеено. Адресовано
мне. На бересте. Они меня по-рации вызвали, я говорю «Зачитывайте». А
там: «Господин начальник райотдела! Вы уж как-нибудь доведите до вашего
сына Толи, что лапать девок без их согласия вообще не надо, а лапать
девок, которые в детстве не ленились с нами кашей поделиться, чревато.
А то у нас медведю в спячку пора, а он какой-то недокормленный. Ваши
Добрые Соседи». Оглоед, блин, похотливый, ухитрился меня с Добрыми
Соседями поссорить. Кого хоть лапал?

— Да Настю Копылову из Пунятино.

Полицейский, продолжая держать сына за шкирку, приблизил его лицо к
своему:

— Это она тебе фингал-то поставила?

— Она.

— Ох, мало дала. Дала б сильнее, может пожалела бы и не стала Добрым
Соседям жалиться.

— А кто такие эти Добрые Соседи?

— Ох, не знаешь, и лучше не знай. Но с тем, кто им дорожку перешел,
что-то нехорошее случается. От кого косточки в лесу найдут, с
отчетливыми следами медвежьих зубов, кто при всем честном народе по
пьяни с моста упадет, и точнехонько головой о камень, кто в ясную сухую
погоду на чистом асфальте с трассы вылетит лбом об
березу.

                                        * * *

В понедельник начальник полиции поманил к себе в кабинет Сашу Зайцева,
молодого сержанта ДПС, обнаружившего письмо от лесовиков.

— Послушай, может ты, в порядке оперативной разработки, поухаживаешь
немного за этой девицей?

— Какой этой? 

— Ну за которую Добрые Соседи вписываются.

— Шеф, ты с ума сошел, — от удивления парень забыл про субординацию. -
Она ж школьница еще. Это ж самому себя под 135-ю статью подвести. Это
твоему охламону ее трахать можно, а я вроде как уже совершеннолетний.

— Ну я ж не требую от тебя ее сразу в постель тащить. Судя по тому,
какой фингал она Тольке подвесила, девица строгих нравов, себя блюдет.
Значит с первого свидания она к тебе в постель не прыгнет.

— Ага, не прыгнет! Блюдет и блудит — слова однокоренные. Ей теперь
самой интересно, что же в этом люди находят, так что стоит ей на дороге
попасться парню чуть посдержанней и повежливее твоего, она — готова.

Капитан взял трубку телефона и позвонил в паспортный стол:

— Марь Иванна, не в службу, а в дружбу, посмотри дату рождения Насти
Копыловой.

— Да чего смотреть, 15 апреля. Я ж помню, она моей Натке первая
подруга.

— А год какой?

— Счас! Моей в августе пятнадцать стукнуло, а та — чуть постарше.
Значит той весной ей шестнадцать будет.

Геннадий Андреич положил трубку и обратился к подчиненному:

— Ну вот видишь, через полгода ей будет шестнадцать, и спать с ней
будет неподсудно.

— ну так может на полгода и отложим?

— Ты что! Мне ж придется эту бересту к квартальному отчету приложить.
Инструкция по поводу Добрых Соседей совершенно четкая. А тут еще мой
собственный сын замешан. Если у нас к Новому Году не будет никаких
оперативных разработок, я буду иметь бледный вид. Ты хочешь, чтобы
начальником райотдела Ксюху Торкунову поставили?

Удар был нанесен точно. Со старшим лейтенантом Торкуновой Саша был на
ножах. Никто, кроме них двоих не знал точно, почему. То ли потому, что
придя в райотдел после школы полиции, Саша слишком активно подбивал
клинья к почти тридцатилетней госпоже лейтенанту, то ли наоборот,
потому, что остался равнодушен к ее чарам. Но сам факт был в райотделе
известен всем.

Поэтому сержант согласился взяться за это совершенно неформальное
задание. Но вот с чего начать? Как взрослому парню пересечься со
старшеклассницей в такой обстановке, где легкий флирт, переходящий в
ухаживание, будет смотреться естественно?

Сержант пару вечеров слонялся в штатском вокруг интерната, заглядывая в
те магазинчики, где обычно запасались нехитрыми лакомствами школьники. К
сожалению дискотеки в Доме Культуры, где взрослый парень мог бы, не
вызывая подозрений, познакомиться со старшеклассницей, в ближайшее время
не намечалось.

Наконец, в четверг уже после захода солнца он заметил, Настю в яркой курточке, решительно
направляющуюся куда-то через мост. Стараясь не привлекать внимания он
последовал за ней. Куда это ее понесло?

Девушка быстрым шагом прошла пару кварталов по Льнозаводской, 
напротив старого рынка свернула направо, и вышла к висячему пешеходному
мостику через Песчанку. Там в это время суток не могло быть ничего
интересного. Если бы ей нужно было куда-то на выселки, или она вдруг
решила пробежать пешком пятнадцать километров до родной деревни, она б пошла
дальше, через автомобильный мост. А за этим мостиком только заброшенные
гаражи лесхоза. А сразу за их забором — лес.

Чтобы не привлекать лишнего внимания в этом малолюдном уголке поселка
Саша отстал от Насти на пару сотен метров, и когда он обогнул угол
забора, девушка уже растворилась в лесу. Пришлось вспоминать навыки
следопыта, привитые в детстве дедом, и развитые службой в десантном
разведбате. 

Впрочем здесь особенно вариантов не было. Судя по всему она направилась
прямо вглубь леса. Хотя ярко-красную куртку можно было бы и разглядеть.
Сержант прислушался. Он прекрасно знал что деревенские жители редко
имеют бесшумную походку охотника. Уж за пять шагов раз, да должен
зашелестеть осенний лист под ногами или хрустнуть сучок. Но ничего
услышать не удалось. Тогда он двинулся вперед, ориентируясь по еле
заметным смещениям листьев на земле. В темноте эти следы были различимы
плохо, а более заметных она не оставляла. Через пару десятков метров она
остановилась около молодой елки, низкие ветки которой образовывали почти
шалаш, впрочем, пригодный разве что для некрупной собаки. И даже встала
тут на колени. Что она там нашла? Нет, оставила. Спрятанный под ветками
ели лежал неприметный холщовый мешок. А в нем — та самая ярко-красная
куртка. 

                                                * * *

Ближе к концу первой недели занятий, Настя начала
чувствовать удовольствие от бесшумного скольжения по
ночному осеннему лесу, полному шорохов и запахов. Войдя
в лес, она спрятала яркую куртку, и осталась в черном
тренировочном костюме. Увидеть в этой одежде можно
было, пожалуй, метров с пяти, и то если смотреть
внимательно.

Впрочем, её наставнику, пожалуй, не было нужды её видеть. Скорее всего
он был здесь, рядом, но не вмешивался. А значит, она все делало
правильно. 

Внезапно он бесшумно возник рядом с ней и шепотом сказал на ухо:

— Тут по твоему следу полицейский идет. Знаешь может, ДПС-ник такой
молодой блондинистый.

Настя, подумав вспомнила сержанта Сашу. Придя в райотдел из школы
полиции, он некоторое время снимал комнату у матери Лариски, а к Лариске
Настя забегала в гости регулярно.

— Я его, кажется помню.

— А давай его напугаем. — лесовик объяснил, что следует сделать. 

Настя успешно выполнила инструкции и затаилась за стволом огромной сосны
рядом с собственным следом. Когда Саша, сосредоточенно разглядывая землю
при пробивающемся сквозь ветки свете луны прошел мимо, она сделал пару
бесшумных скользящих шагов и легонько коснулась рукой его плеча.

Парень резко развернулся, сжимая кулак для удара, но успел сдержать
себя. По его лицу было видно, каких ему усилий это стоило.

— Настя, ты меня так не пугай, — выдохнул он.

— А ты зачем меня выслеживаешь? — невинным голосом поинтересовалась она.

— Ну интересно же, что ты здесь делаешь, одна в такое время.

— Да вот, нашла в интернете самоучитель ниндзютсу, и осваиваю. Правда,
получается?

— Ниндзютсу без сенсея? Не, ты одноклассникам такие байки заливай. А я под
Хабаровском служил, там всякое видел, я не поверю. Ты ведь сюда с
лесовиками общаться пришла.

— Саш, ну послушай, ну неужели ты думаешь что лесовики такие дураки,
чтобы вот так взять и показаться незнакомому человеку? Они говорят, что
это сделает прореху в ткани Мироздания. Потому что люди должны жить на
одной стороне этой тряпочки, а лесовики — на другой.

— Ага, как лепить нам на заднее стекло берестяную грамоту, так это,
значит прорехи не делает.

— Не делает. Потому что это — как укол иголкой. Тем более, ту бересту
давно сгрызли мыши.

— Как сгрызли? Она же у шефа в сейфе лежит. 

— Ну значит, у него в сейфе мыши. Ну не может такого быть, чтобы
какая-то вещь, созданная лесовиками, попала к человеческим властям или
ученым. Ни одного доказательства существования лесовиков ты не найдешь.
Есть только слухи и легенды. 

— А что тогда шеф так всполошился?

— Да некоторые легенды очень убедительные. Знаешь, некоторые,  бывает,
пугаются если черная кошка дорогу перейдет.

Как-то само собой получилось, что занятие по «ниндзюцу» было на этом
закончено, и превратилось просто в прогулку парня с девушкой по лесу.
Благо густота леса категорически препятствовала прогулкам в обнимку или
хотя бы под руку. Приходилось либо идти гуськом, либо прокладывать
каждому свой путь между деревьями.

Очень скоро Саша заметил, что Настя его ведет почти по кратчайшему пути
к тому месту, где она припрятала свою куртку.

Выбравшись из леса она попыталась отделаться от кавалера. Но он оказался
достаточно настойчив, и довел ее до самого забора интерната, который она
лихо перемахнула.