Аэроплан
--------

*17 мая 1802*

Семнадцатого мая на рассвете мне принесли телеграмму от Васильича, в
которой тот предлагал встречать его на берегу Джамны на нашем
автомобильном полигоне в понедельник
семнадцатого в полдень. Почему с телеграммой так затянули? Впрочем,
курьера спрашивать бесполезно. Наверняка в Дели телеграмма получена
только что. Это у них там в Лахоре тормоза. Скажу Васильичу, что только
чудом не уехал сегодня с Ранждитом и Гамалем на охоту. Пусть своим там в
Лахоре сам хвосты накручивает.

Со мной на полигон увязалась Фулла, драконочка из клана Беяр. После
совменстного похода вдоль северных границ Берара и Ориссы и её участия в
качестве авиаразведки в авантюрном броске почти в самую Калькутту за
лошадью для Ранджита Сингха, она была со мной во вполне приятельских
отношениях. 

В отличие от Винаты, которая немного стеснялась свободы нравов Красного
Форта и вела себя как подобает индийской женщине, Фулла с легкостью
приняла нравы, насаждаемые тут Ясминой и Дженнифер. Поэтому прокатиться
на полигон в компании мужиков, чтобы просто развеяться для нее было
вполне нормально. Может еще пострелять из чего-нибудь дадут.

На полигон мы поехали на легком грузовичке, который Тревитик сильно
усовершенствовал по советам Васильича, и я теперь держал эту машину как
свою разъездную. Пора уже легковушки начинать делать, во всяком случае
Ясмине парадный механический выезд явно нужен. 

Самого Тревитика тоже взяли с собой. Он все равно собирался на полигон.

Когда время близилось к полудню, я с удивлением увидел ну очень большую
птицу, снижающуюся над рекой. Драконы в истиной форме побольше будут, но
тут вместо головы на длинной гибкой шее заостренный лодочный нос, а
посредине крыла — утолщение с полупрозрачным кругом пропеллера.

Гидроплан плюхнулся в воду проглиссировал, сбрасывая скорость, и ткнулся
носом в берег прямо напротив того места, где стояла наша машина.

Васильич в классическом пилотском кожаном обмундировании ранних лет
авиации — шлем, очки-консервы и кожаная куртка, выбрался из кабины,
спрыгнул на берег, и закричал нам:

— Чего смотрите, трос давайте! Я что, своим ходом на берег выезжать
должен? 

Его напарник тем временем опускал вниз довольно большие колёса, вроде
тех, что они там в Лахоре ставят на заднюю ось велорикш и грузовых
велосипедов.

Зацепив это сооружение тросом, мы выволокли его на сушу.

Васильич и его спутник тем временем избавились от курток, всё-таки в
Дели было жарко, не то что там, наверху. Самолету сложили крылья,
завернув их назад, и перецепили на жесткую сцепку хвостом. После чего мы
его легко отбуксировали в один из ангаров. Нечего демонстрировать
секретную технику всяким там разным.

— Пять часов от Лахора без посадок и дозаправок. И керосина бы ещё до
Лакхнау хватило, — похвастался Васильич.

— Пять часов? — недоверчиво переспросила Фулла. — Это больше шестидесяти
миль в час?

— Да, крейсерская скорость здесь сто десять километров в час. 

— Пожалуй, даже мы с Ясминой бы не отказались от такой разъездной
повозки.

— Так, — вмешался я. — Я вас не представил. Это Сергей Васильевич,
он оттуда же, откуда я, главный инженер Лахорского завода, а это Фулла, 
она из той же долины, что и известный тебе Гамаль. И как ты Васильич,
предполагаешь теперь оправдывать перед старейшинами Драконьей Долины 
появление у нас этой машинки?

— А чего тут оправдывать? — неожиданно для меня вступилась за Васильича
Фулла. — Ты там, у себя дома на таких штуках летал?

— Летал. Иначе было бы куда сложнее поднять её в воздух, и совершить
такой немаленький перелёт. 

— Ну вот так и говори старейшинам, мол там научился летать, а здесь было
скучно сидеть прикованным к земле, вот и построил леталку, как только
оказалось возможным. Любой дракон тебя поймет.

— Кстати, признавайся, откуда чертежи планера содрал? Где-то я такую
байдарку с крыльями видел.

— В Питере в музее Арктики был? Там под потолком такая висит, Ш-2 или
шаврушка. Самая технологичная машина в советской авиации. Её когда с
производства сняли, в аэродромных мастерских хозспособом делали.  А
потом еще любители чуть ли не в квартирах. А чертежи нашлись у тебя на
ноутбуке. У тебя там была подшивка журнала  «Моделист-конструктор».


— А можно мне попробовать на ней полетать? — Фулла ослепительно
улыбнулась инженеру. 

— Ну могу попробовать поучить. Садись. На час полёта у меня керосина ещё
хватит.

Мы выкатили самолет из ангара и развернули крылья.

Васильич посадил драконочку на правое сиденье, сам сел на левое,
разогнался прямо по дороге, ведущей от ворот, и взлетел.

— Во двужильный сахиб! — восхищенно выдохнул его спутник, молодой
мусульманин. — Я за пять часов полёта так вымотался, что мечтаю только
чтобы поесть, да выспаться, а он, вишь ты! Похлопала ему такая
ресницами, и он готов лететь дальше. Я б даже за поцелуй Моран не
согласился. 

Взлетевшая шаврушка тем временем начала закладывать довольно крутые
виражи, крутить бочки и прочие фигуры.

Через час летающая лодка опять приводнилась в Джамну.

Когда пилоты из неё вылезли, я спросил Васильича:

— Ну как?

— Такое впечатление что я её не учу,  а переучиваю на другую модель.
Летать она уже умеет, вот самолётом рулить...

— А ты что скажешь, — спросил я Фуллу.

— Оно деревянное... — тяжело вздохнула она. — Ну примерно, как эту
безлошадную повозку водить, вместо того, чтобы двигаться пешком. Ни
повернуть толком, ни спикировать. Всё время приходится напоминать тебе
что вокруг тебя тридцать футов дерева и ткани. И воздух под крыльями не
чувствуется совсем... 

— Это ты-то воздух под крыльями не чувствуешь? — поразился Васильич.

— По сравнению с вот этим... — Фулла как-то мгновенно выскользнула из
одежды и вот перед нами стоит на задних лапах грациозная золотая
драконица, размером раза в два больше шаврушки, и расправляет
кожистые крылья.

— Хочешь теперь я тебя покатаю, — раздается громовой драконий шопот.

Ещё полчаса Васильич кувыркался в воздухе, сидя на спине у Фуллы.
Наконец, драконочка выдохлась и спустилась с небес на землю.

Васильич, потряс головой:

— Ух! Ну и маневренность. На таком я ещё не летал.

Когда мы уселись перекусить, и он немножко пришёл в себя, я спросил:

— Слушай, а ведь если у нас есть авиационный двигатель, мы можем танк
построить. Насколько я помню, в 30-е годы на танки ставили авиационные
бензиновые двигатели?

— С гусеницами сложно будет. Экскаваторы я уже понемногу строю. Но у них
ресурс гусениц километров в сотню. Насколько я помню, производство
гусениц, способных выдерживать длительные марши, это уже самый конец
30-х, и куча специфических технологий — сплавы, высокочастотная закалка
и еще какие-то тонкости. Ты же захочешь прорывов в стиле Гудериана, знаю я
ваши с Ранжитом Сингхом привычки.

— А помнишь, были колёсно-гусеничные танки? Вроде как раз для этого —
марши по дорогам, чтобы не изнашивать гусеницы, совершаем на колёсах, в
бой идти — надеваем гусеницы.

— Было такое, танк Кристи, советская серия БТ. Знаешь, я подумаю. При
условии, что ты дашь зелёный свет моим авиационным экспериментам. 

— А что я? Я только за. Мне нормальная авиапочта при таких размерах
страны во-о-т так нужна.  Авиаразведка — тоже лишней не будет. Сделаешь
что-нибудь размером с Ан-2 хотя бы, пассажиров на десять?

— Ан-2 не потяну, пожалуй. Там тысячесильный мотор. Вот Дорнье-Валь
могу. Амундсен эту машину в своё время очень хвалил. Кстати, тоже
летающая лодка, что при отсутствии аэродромов очень полезно.

— Вопрос в том, что зелёный свет давать должен не я, а старейшины
Драконьей Долины. Они и так уже  Ясмину регулярно полоскают за то,
что тут анахронизмы сплошные творятся. Вон Фуллу к нам приставили в
качестве наблюдателя и ещё нескольких молодых драконов. 
А тут вообще покушение на их родную стихию. 

Фулла тем временем смотрела на Васильича сияющими широко раскрытыми
глазами и, казалось, замечала за столом только его.

Я внимательно поглядел на предмет её воздыхания. В своё время, когда мы
брали штурмом лагерь наркоторговцев, Васильич мне показался побитым
жизнью пожилым мужиком, почти стариком. Но за два с половиной года,
проведенных в Империи Ясмины, он буквально помолодел, и выглядел теперь
не на свои сорок пять, а как бы не на тридцать. Вот что с человеком
делает любимая работа при отсутствии стесненности в средствах. 


\* \* \*

*23 мая 1802, уединенная долина в Гималаях*

Фулла спикировала с ясного неба и, резко затормозив распахнутыми
крыльями, приземлилась на площадке перед входом в пещеру Дхармадара, где
тот как  раз принимал солнечные ванны.

— Дядя, привет! — воскликнула она, когда дракон открыл глаза, чтобы
увидеть, что это за тень упала на его шкуру. — А я теперь умею
противозенитный манёвр делать!

Мысли в голове разморенного на солнце драконьего старейшины ворочались
тяжело:

— Как противозенитный маневр? Ясмина же обещала что можно будет без
этого обойтись!

— Ну не пугайся ты так, мне просто интересно было. Тут это, один дядька
из тех, что у торговцев опиумом в рабстве был,  оказывается в том
мире умел летать на ихних янтрах или виманах, в общем летающих повозках. 
Тут ему стало скучно без неба, и когда они там сделали достаточно
хорошую паровую машину, он сделал себе деревянную лодку с крыльями, и она
действительно летает. Вот он мне позволил ей порулить, и показал всякие
принятые у них в мире фигуры пилотажа.

— Надеюсь, сюда ты на своих крыльях прилетела.

— Да, конечно. Лодка она есть лодка. Ей для посадки нужна большая река
или озеро. На худой конец большое ровное поле, колёса у неё для этого
есть. Но, вообще, заметь дядя, люди, которые прекрасно умеют ходить по
земле ногами, пользуются повозками, лодками и прочими транспортными
средствами, чтобы добираться до нужного места или быстрее, или не так
уставая. В воздухе так, оказывается, тоже можно. Даже эта деревянная
лодка летит почти вдвое быстрее, чем способен лететь дракон. И не
устаёт. Приземлился, долил керосину, поменялся за штурвалом, там три
человека влезают, и лети дальше. 

«Хитрюга серебряная, — с грустью подумал Дхармадар про Ясмину. —
Уговорила нас отправить к ней туда в Дели представителей всех трёх
кланов. Ну кто туда пошёл? Конечно, молодежь вроде Фуллы или Кешарина, у
которых ещё детство под хвостом играет. Естественно, все эти забавные
пыхтящие или бабахающие игрушки вызывают у них детский восторг. И если
теперь мы как-то попытаемся сдержать  технический прогресс в Империи
Моголов, нас не поддержит молодежь собственных же кланов.»