Дженнифер --------- Кстати, я первый человек из этого мира, который тебе помогает или нет? — спросил я у Ясмины. — Ты вроде говорила, что у тебя есть рекомендательные письма? — Нет, не первый. Есть Дженни, Дженнифер Форрест. Та самая. от которой я впервые услышала нелицеприятный отзыв о вашем мире. Её появление у нас заслуживает отдельного романа, не знаю только сентиментального или авантюрного. Она изучала туземные нравы где-то в Британской Гвиане и нашла там Скалу Перехода. Перенеслась в наш мир к той Скале, которая на границе Пенджаба и Кашмира. Там познакомилась с Ранджитом, который там охотился. Не знаю, что между ними было тогда, при первой встрече, они оба об этом не рассказывают, только загадочно улыбаются, но она погостила у него неделю, потом нашла какого-то кашмирского садху, который умел вычислять Окна Перехода, и вернулась к себе. Ранджит продолжал себе командовать мисалем Шукерчакия, и уже стал воспринимать это знакомство как какой-то сон, как вдруг она, одетая в мусульманскую бурку, стучится в ворота его дворца в сопровождении какого-то парнишки — то ли солдата, то ли городского стражника. По-моему, «полисмен» это у вас называется. Оказалось что она там у себя в Гвиане крепко влипла. Там растет какое-то растение под названием вроде ко-ко, нечто среднее между опиумом и бетелем, и торговцы возят его в ее родные Североамериканские Штаты, примерно как сейчас англичане опиум в Китай. Но ваши Штаты это не наш Китай, они легко могут надавить на власти этой самой Гвианы или Гайаны, и потребовать бороться с этим делом. С другой стороны Штаты там далеко, а кокаиновые бароны близко. Поэтому власти только делают вид, что борются. В итоге Дженнифер не придумал ничего лучше, как сбежать в наш мир. Даже если у них в Гвиане и найдется какой-нибудь индейский шаман, умеющий вычислять приход Окна, что вряд ли — испанцы там хорошо в своё время почистили древние знания, мисаль Шукерчакия это серьезная сила. Он выставляет пятнадцать тысяч всадников, и эти всадники — самая боеспособная сила отсюда до Тегерана. А вокруг там еще одиннадцать сикхских мисалей. В общем, постучалась она в двери к Ранджиту Сингху, и так у него и осталась. А тут, я уж не помню по какому поводу, отец вызвал Ранджита в Дели. Видимо, просто посмотреть хотел. Я бы тоже немножко переживала если бы у меня бригадой, контролирующей заметный кусок афганской границы, командовал семнадцатилетний мальчишка. Посмотрел. И Мирза Наджаф-хан, Великий Визирь, тоже посмотрел. И я посмотрела. Все решили что сикхские старейшины, которые говорили что не надо в Гуджранвалу назначать кого-то более опытного и обижать род Науд Сингха, правы. Ранджит прекрасно справится. Ранджит привез с собой в Дели Дженнифер и того полицейского. Дженнифер просто потому что она посмотреть столицу Империи Моголов хотела, а полицейского надо было вернуть обратно, так чтобы он не попал к торговцам дурью, контролировавшим все окрестности Скалы Перехода. Кашмирский гуру сказал, что в районе Рампура есть еще одна Скала, связывающая эти два мира. Но на самом деле все оказалось проще. Мы с Дженни как-то быстро нашли общий язык, и я рискнула предложить ей свою помощь. Дело в том, что дракон — сам себе Скала Перехода. Конечно, воспользоваться скалой это проще. Преодолевать раздел между мирами — очень физически утомительно. Но зато мы вернули этого типа прямо домой. После этого Дженни стала давать нам с Мирзой Наджафом советы по поводу того, что делать со страной. Вообще-то, конечно на тогда еще падишахом был отец, но он уже тяжело болел, и поэтому управлением занимались мы вдвоём. Её идеи по поводу реформ были неожиданны, но интересны. Правда, пока она сидит в Гуджранвале, почти на самой афганской границе, воспользоваться её помощью довольно тяжело. С другой стороны, когда я сяду на трон, мне все равно придется вытаскивать Ранджита Сингха в Дели. Отец с Мирзой Наджафом посмотрели на этого человека, и сказали, что он в любом случае будет править Империей. Либо я каким угодно способом обеспечу его верность себе — сделаю его фаворитом, выйду за него замуж, и он будет править моей Империей, либо он будет править своей. Впрочем я совершенно не против выйти за него замуж. Пообщавшись с этим человеком пять минут перестаешь замечать, что его лицо обезображено оспой, а левый глаз не видит. Зато правый так сияет. Конечно, найдутся люди которые скажут что Императрице не дело выходить за человека у которого есть уже одна жена и сколько-то там наложниц, но было бы странно, что человек, который в восемнадцать лет имеет восемь лет боевого опыта, не имел бы успеха у женщин.