Поездка в Индию --------------- *1 мая 1805, Суэцкий перешеек* Оказывается, в 1805 году для того, чтобы попасть в Индию, не нужно три месяца качаться на корабле, неторопливо плывущем через Лошадиные Широты вокруг Африки. Меньше чем за десять дней фрегат средиземноморской эскадры доставил Корнуоллиса в новый строящийся порт на востоке дельты Нила, который вали Мехмед-Али, не скромничая, назвал своим именем — Порт-Мехмед[^15]. [^15]: В нашей реальности Суэцкий канал построен в правление сына Мехмеда-Али, Саида, поэтому порт у его северного входа называется Порт-Саид. Порт кишел деятельностью. Две паровые землечерпалки углубляли его акваторию, паровые буксиры таскали баржи с землей от них к строящимся волноломам, огромные краны разгружали суда, которые везли что-то со всего восточного Средиземноморья, от Ливана до Италии. Строевой лес, мрамор, уголь, продовольствие. Все это сгружалось в тележки, вереницы которых пыхтящие паровозы таскали по рельсам, проложенным прямо по причалам. Фрегат, на котором прибыл английский генерал, поставили к причалу у недостроенного здания, предназначенного для пассажиров. На другой стороне этого здания тоже были проложены рельсы, и стоял состав, состоящий из чего-то вроде дилижансов, хотя и более простых и лишенных украшений, чем их собратья, курсировавшие по дорогам Англии, но внутри более комфортабельных. Вскоре после того, как поезд тронулся, стюард принес чайник зеленого чая и поднос со сластями. В жарком климате Суэцкого перешейка это скорее необходимость, чем знак гостеприимства. Вагон катился по рельсам удивительно плавно, лишь погромыхивая на стыках. Чай в поставленной на столик пиале лишь чуть-чуть подергивался рябью. Мимо окна медленно проплывали пейзажи гигантской стройки. Если бы кто-то сказал сэру Чарльзу, что он перемещается со скоростью двадцать миль в час, он бы, пожалуй, не поверил. Тем не менее, не прошло и восьми часов, как поезд прибыл в Суэц. И это при том, что по пути несколько раз приходилось останавливаться, разъезжаясь со встречными грузовыми составами, снабжавшими весь канал питьевой водой, продовольствием, инструментами. В Суэце генерал-губернатор пересел на корабль. Корабль тоже был совершенно необычный. Длинный как веретено, лишенный парусов совсем, он дымил двумя высокими трубами и на его палубе громоздились в несколько этажей надстройки, а борта были украшены в несколько рядов круглыми окошками, как борта линкора пушечными портами. Называлось это чудо техники «Хаджи Насреддин». Как объяснил любопытному генералу местный стюард, все корабли этой линии носили имена какого-нибудь хаджи, поскольку основная их работа была вовсе не перевозка европейцев, едущих в Индию и даже не доставка инженеров и техников на строительство Суэцкого канала, а перевозка паломников-мусульман из Индии в Мекку и обратно. До Джидды, порта Мекки, корабль шёл менее суток. Перед входом в Джидду всех пассажиров не-мусульман, а кроме Корнуоллиса на борту оказалось несколько португальцев, направляющихся в Гоа и десяток инженеров-индусов, едущих со строительства канала домой, в отпуск, попросили сидеть в каютах и не подниматься даже на палубу, не говоря уж о том, чтобы размять ноги на берегу. Потом были непродолжительные заходы в Аден и Маскат, и не прошло и месяца после отплытия из Англии, как нога Корнуоллиса ступила на индийскую землю в бухте Карачи. \* \* \* *12 мая 1805, Карачи* То что увидел он в этой гавани его уже почти не удивило. Быстро, за каких-то пять лет выросший на месте деревушки торговый город, верфи, мельком увиденные с воды, на которых строится что-то огромное. Несколько потрепанных непогодой ревущих сороковых фрегатов под майсурским «конвертом» на рейде. Какие-то незнакомые корабли. Длинные, вытянутые как кинжал, копуса, высокие, наклоненные назад мачты, и никаких пушечных портов, только несколько длинных пушек на палубе. Что-то непохоже на стиль майсурцев, которые ухитрялись впихнуть 60 линкорных пушек в водоизмещение фрегата IV ранга. Впрочем, вот они, старые майсурские корабли. Вдоль причалов тянется длинный ряд корпусов со снятыми мачтами, на палубах громоздятся какие-то сараи с двухскатными крышами. Корнуллис спросил помошника капитана, стоящего у фальшборта рядом с командой матросов, готовящихся к швартовке: — А что, все старые майсурские корабли уже из действующего флота списали? — Конечно! — фыркнул тот. — Это же прошлый век. Как по мне, так даже вон то, — он указал на стоящий на рейде фрегат с высокими мачтами, — уже годится только гавайцев с маори гонять. Для серьезного морского боя теперь нужны совсем другие корабли. «Прошлый век, — подумал англичанин. — Пять лет назад закончился прошлый век, а теперь индийский торговый моряк смотрит на неплохие по тем временам корабли как современный артиллерист на длинные луки времен Кресси. Из чего же будут состоять флоты следующей войны?» Впрочем, далеко за ответом ходить не надо. Под ногами подрагивала от работающих на малом ходу машин стальная палуба красноморского пакетбота. Вот такими они и будут. Длинными, как веретено, лишенными парусов, не зависящими от ветра, стальными, не боящимися ядер. И сейчас адмиралы Ясмины готовят для этих кораблей офицеров, гоняя пакетботы в Суэц, Занзибар и еще куда-то там в любое время года, в любую погоду, строго по расписанию. В океан выплеснется, уже выплескивается, та огромная машина, которая три года назад перемолола Гуджарат и подкатилась почти к стенам Бомбея. Армия, которая не знает понятия «отставшие обозы», «нехватка пороха» превратится во флот, который никогда не испытывает перебоев в снабжении снарядами, продовольствием, углем, потому что капитаны транспортов, снабжающих его, не знают что такое «неизбежные на море случайности», зато прекрасно понимают словосочетание «расчетное время прибытия». Только такой флот и может воевать на пароходах. Корнуоллису опять стало страшно. Англичане пересели с огромного морского парохода на маленький речной, похожий на плавучий дворец, и он повёз их по недавно вырытому каналу в Татту. По сторонам узкого канала зеленели поля, орошённые водой Инда. Потом три дня пути вверх по Инду и Мултан. Можно было бы продолжить путь по реке вверх, до Лахора, но сэр Чарльз торопился, а паровоз по рельсам движется гораздо быстрее, чем пароход по воде, да и не тратит времени на следование прихотливым извивам фарватера. \* \* \* *18 мая 1805, Дели* В том, что в Дели его ждет торжественная встреча, генерал-губернатор не сомневался. Этот телеграф, опутавший всю Империю как паутина, воистину дьявольское изобретение, не дающее нигде появиться внезапно. Но что на вокзале его будет встречать сама Ясмина, он не предполагал. Ясмина сильно изменилась за прошедшие годы. Это была уже не та девчонка-сорванец, которая, сидя рядом с отцом, слушала рассказы бывалого генерала Корнуоллиса о чудесной стране Америке и не менее чудесном для жителей Доаба Майсуре, и даже не та юная девушка, которая тогда, в Дублине бросилась чуть ли не под копыта его лошади, чтобы задать один-единственный вопрос. Хотя в свои двадцать пять она выглядела не менее юной и цветущей, чем в восемнадцать, теперь в каждом её движении сквозила властность, уверенность в себе. Настоящая императрица, не раз лично водившая свои победоносные полки, не раз принимавшая высоких послов. Конечно, он согласился задержаться на несколько дней и провести переговоры. Попробовал бы кто-нибудь ей здесь возразить. Может быть, в её дворце, вдали от посторонних любопытных глаз будет легче. В первый момент, когда сэр Чарльз увидел Ясмину стоящую на перроне в окружении свиты, он удивился, почему это она пешком, не верхом. Потом, когда он вышел из вагона и она пригласила его следовать за ним, понял. Очередная техническая новинка. Ясмина приехала на вокзал в механическом экипаже. Как только генерал-губернатор устроился рядом с императрицей на заднем сидении этой странной пролётки, она сразу завела речь о торговле. — А стоит ли при вознице? — осторожно поинтересовался генерал. — Конечно, — улыбнулась императрица. — Все равно Дженнифер будет присутствовать на переговорах по любому экономическому вопросу. Она — один из главных моих советников. Вижу вас удивляет, что столь высокопоставленное лицо исполняет обязанности возницы. Но у нас принято, что вождение механических экипажей — занятие, приличествующее офицерам и аристократам. Я, бывает иногда и сама сажусь за руль. Сейчас я этого не сделала в основном для того, чтобы развлекать вас светской беседой. Или деловой, как получится. Вы сильно устали с дороги, генерал? — Да что вы, Ваше Величество, — ответил он. — Я в этом поезде прекрасно выспался. — Ну тогда можно и о деле. — решительно заявила она. — Первое, что мешает расширению торговли между Империей и Соединенным Королевством, это Навигационный Акт. В своё время, когда он принимался, имелась в виду вполне разумную мысль — не дать конкурентам Англии наживаться на посреднической торговле. Поэтому странам, которые тогда торговали с Англией своими товарами, и имели свой флот, было разрешено ввозить эти товары на своих кораблях в английские порты. Империя Моголов тогда в этот список не попала. У нас тогда толком не было портов, и не было флота, способного торговать за пределами Индийского океана. Сейчас ситуация изменилась. У Империи есть Сурат и Каттака, это не считая нового порта в Карачи. И мы там строим такие торговые корабли, которым завидуют английские шкиперы. Кроме того, Англия находится в состоянии войны со всей Европой, и английским кораблям угрожают французские и испанские каперы. А на четырехсотфутовый корабль под зелено-белым флагом со львом и Солнцем они, пожалуй, не рискнут покуситься, даже если сумеют догнать. До Европы, наверняка уже дошли сведения о том, что бывает с теми, кто покушается на *моих* мирных купцов. Моих подданных сейчас даже в Малаккском проливе не трогают. — Ясмина, не притворяйся что ты знаешь историю своей страны хуже, чем я, — перебил её генерал. — Я прекрасно знаю что тогда, когда принимался Навигационный Акт у Империи была и Татта, и Сурат и большая часть Малабарского берега. Это были времена… — он на секунду задумался, — …Шаха Джахана. — Ну, тогда моряки всех этих портов в Европу не плавали. А теперь — будут. Если Британия не пустит их в свои порты, то во Францию, Голландию, Испанию, какие там еще у вас конкуренты есть. Англии не выгодно, если индийская торговля переориентируется на континент, а значит — выгодно пустить индийские корабли в свои порты.