Свадьба в Бомбее ---------------- *21 декабря 1801, Бомбей* Вот, наконец, почти четырехмесячное плавание закончилось, и за несколько дней до того, как англичане празднуют Рождество, корабль Ост-Индской Компании «Дуврский Замок» прибыл в Бомбей. Уставший от продолжительного плавания Кулибин сошёл на берег. Он знал что теперь ему ещё предстоит добираться по морю до владений императрицы Ясмины, но пока — передышка, под ногами твёрдая земля. Сразу же, сойдя с корабля он взял извозчика и приказал везти себя в контору Али ибн-Сулеймана аль-Лахори. Так звали местного купца, к которому петербургский посол дал ему рекомендательное письмо. Купец не только именем, но и по виду, одежде и всей повадке напоминал не столько того индуса, сколько хорошо знакомых по Нижнему персидских и бухарских купцов. Впрочем, данный момент это и неплохо, поскольку назойливое восточное гостеприимство, это то, чего Ивану Петровичу так не хватало после четырех месяцев на английском корабле, где англичане относились к нему как к не совсем равному. За четыре месяца он так и не понял, это презрение моряков к сухопутному человеку, или всё-таки англичан к русскому. Единственный человек на борту, с которым Кулибин почти подружился, была пассажирка, юная ирландка по имени Сара Карран. Судя по тому, что она была готова объединиться с русским против англичан, дело было всё-таки в национальном английском снобизме. С другой стороны разница в возрасте, большая чем с кем бы то ни было из офицеров, позволяла ей думать, что механик на неё смотрит по-отечески. Подумав об этом, Кулибин мечтательно улыбнулся. Наивное дитя, мы ещё ого-го. Но эта девушка была слишком увлечена своей единственный любовью, женихом, к которому она и ехала в Индию. Она вспоминала своего Роберта буквально через слово. Впрочем, похоже она не обманулась в своих ожиданиях. На причале ее встречал, ожидая пока корабль отдаст швартовы и на берег подадут трап, какой-то офицер, который моментально подхватил её в седло и куда-то увёз. От этих мыслей Кулибина, наслаждавшегося неспешным восточным чаепитием в обществе почтенного Али Сулеймановича (так ведь правильно перевести на русский арабское ибн-), прервал посыльный, постучавшийся в дверь со словами: «Письмо господину Кулибину». Откуда тут может кто-то знать, что Кулибин уже прибыл в Индию? Как выяснилось, тот, кто прибыл тем же кораблем. На листе обычной канцелярской бумаги торопливым женским почерком было написано: «Уважаемый мистер Кулибин. Приглашаю вас почтить своим присутствием мое бракосочетание с майором Робертом Эмметом, которое состоится сегодня в полдень в соборе св. Томаса. Искренне ваша Сара Карран». Если майор Эммет это тот молодой человек, который увез Сару с причала в седле, то девочке крупно повезло, подумал Иван Петрович. Ему и четверти века нет, а уже майор. Этот далеко пойдет. В Соборе Св. Томаса Кулибин неожиданно оказался среди самого высшего общества Бомбея. Посаженным отцом невесты выступал сам губернатор лорд Дункан. Рядом с женихом тоже стоял кто-то в генеральском мундире. Тут Иван Петрович обратил внимание, что форма жениха заметно отличается от формы английских офицеров, которыми был полон собор. Он тихо спросил об этом у стоявшего рядом молодого капитана. — А, вы не в курсе кто такой этот Эммет! — ответил тот. — Это же представитель Императрицы Ясмины, который приехал сюда согласовывать прокладку телеграфной линии из Сурата в Бомбей. У него мундир джатского полка армии Моголов, хотя сам он вроде не строевой, он какую-то серьезную должность в тамошнем Арсенале занимает. — Скажешь тоже, Дик, нестроевой! — перебил капитана чуточку более молодой офицер в мундире лейтенанта артиллерии. — Это же Эммет-Ракета. Он командовал ракетными батареями Империи в бою под Нагпуром. Когда в течение четверти часа ракетным огнем смешали с землей неплохо окопавшуюся тридцатитысячную армию Рагходжи Бхонсле. Нет, я конечно понимаю, что для тебя, лошадника, Ранджит Сингх или Яшвант Холкар выглядят более великими воинами, а по мне так во всей Индии сейчас нет более смертоносного человека, чем Эммет-Ракета. И вот, наконец, отзвучали слова священника, молодые и гости покинули собор, чтобы снова встретиться в шесть пополудни в резиденции губернатора, которую тот предоставил для свадебного пира. Но стоило молодым появиться там, как к ним подошел с совершенно озадаченным видом Дункан и сказал: — Вы знаете, Роберт, я тут после церемонии стал разбирать почту, доставленную тем же кораблем, на котором прибыла ваша невеста, и обнаружил письмо от Корнуоллиса... — Знаю, сэр Джонотан, — широко и открыто улыбнулся ирландец. — Разведка Ясмины еще больше месяца назад донесла что после бегства Сары из родительского дома, её отец обратился к Корнуоллису с просьбой написать письмо вам, чтобы вы помогли вернуть блудную дочь. Удалось даже выяснить, что письмо попало на тот же самый корабль, что и та, про кого в нём написано. Её величество обожает помогать своих верным слугам в романтических делах. Поэтому и была организована эта моя техническая миссия. Ничто не мешало устроить её на месяц позже или раньше, послать не меня, а кого-то другого из офицеров-европейцев. — Юные проказники, — вздохнул губернатор. — Все трое. Ну что я теперь Корнуоллису напишу? — Напишите ему, что Джон Карран был несправедлив ко мне, считая меня бунтарём и шалопаем. Увидев что женихом Сары является человек, которому его государыня поручает ответственные миссии, вы сочли неправильным мешать нашему счастью. Корнуоллис тоже знает Ясмину, и, наверное, сумеет объяснить отцу Сары, что тот действительно неправ. — Да, пожалуй, сэр Чарльз согласится, что, мешать семейному счастью человека, испепелившего армию Рагходжи Бхонсле, было бы с моей стороны неосмотрительно. Роберт спокойно принял этот заслуженный комплимент. Да, пришлось ему отвлечься от интересных экспериментов с гироскопами и самому командовать ракетными батареями в бою под Бхопалом. Нет, пожалуй, он бы все равно считал этот успех ракетного оружия своей заслугой. Сколько бессонных ночей над рецептурами топлива и зажигательных составов для боеголовок, сколько дней на полигоне, сколько пришлось ругаться с мастерами, пока они научились выдавать достаточно однородные топливные шашки. Пираты ------ *23 декабря 1801, Аравийский залив* На следующий день с вечерним приливом из бомбейского порта вышла доу «Газель» на борту которой отплыли в Татту Эммет с молодой женой и Кулибин. На рассвете рано проснувшийся механик вышел на палубу судна, бежавшего под свежим бризом поздоровался с капитаном, и начал вести с ним восточную светскую беседу. Как-то неожиданно это занятие ему позавчера понравилось. Через некоторое время капитан вдруг схватился за подзорную трубу, стал разглядывать что-то по правому борту, потом позвал матроса и велел будить Эммета-сахиба. — Что такое? — спросил Кулибин. — Не нравится мне этот кораблик, — капитан указал рукой на возникшую на горизонте черную точку. — Может оказаться гуджаратский пират. — И тогда что? — Воевать придется, — тяжело вздохнул капитан. — Хорошо что на борту сам Эммет-сахиб, главный мастер по ракетам в делийском Арсенале. Уж он-то наверняка своей ракетой сумеет попасть в корабль. Эммет появился на палубе буквально через пару минут в полностью застегнутом мундире — Что случилось? — Похоже пират, сахиб. — Ну что ж, посмотрим, как изделие работает в боевых условиях. Матросы тем временем извлекли из трюма легкий трехногий станок и устанавливали на него какую-то громоздкую трубу. Еще два человека крутили воздушный насос, вроде того что австрийские егеря возят на своих обозных повозках для накачивания резервуаров ружей Жерардони. — Вот посмотрите, Айвен, — обратился Эммет к Кулибину, — вся Европа уверена, что применять ракеты против кораблей бессмысленно. Потому что кучность у ракет меньше, чем у пушек, и попасть в движущуюся цель практически невозможно. Но мы добились заметного повышения точности. У этой ракеты не просто стабилизирующий хвост, как у майсурских, и даже не оперение вроде оперения стрелы, как у наших сухопутных систем залпового огня. Здесь активные рули, как у корабля, только не один, а четыре — по два вертикальных и горизонтальных. И гироскоп, который держит направление и отклоняет рули, если ракета уходит с линии. Игрушка получилась довольно дорогая, но всё же дешевле чем десяток пушек. А главное — легче. Теперь мы можем снабжать все торговые суда станком и парой-тройкой ракет. А значит пиратам лучше не соваться. Но я сам пока этой моделью стрелял только по мишеням. — На сколько мы его подпустим, эфенди, — обратился Эммет к капитану. — Давайте на четверть мили, сахиб. Он не начнет стрелять, ему добыча нужна, а я хочу ему пару слов в рупор сказать, может сам отстанет. Когда встречный корабль приблизился где-то на полмили, его уже можно было опознать. Кулибин попросил у капитана подзорную трубу. Такой же доу, как тот, на котором они находились, только чуточку поуже и мачты повыше. Видно что сделан не для перевозки грузов, а для погони. На палубе, прикрытые фальшбортом, десяток небольших, не больше дюжины фунтов, пушек, у которых суетится расчет. На расстоянии чуть больше четверти мили корабль лёг на параллельный курс, и вышедший на корму капитан поднес ко рту рупор. — Эй, Саид, спускай паруса. Я пришёл. Я тебя не сильно ограблю и недорого продам хорошему работорговцу. — Пратап, побойся аллаха и всех своих индусских богов. Ты видишь у меня флаг со львом и солнцем? Тебе так сильно надо в драконьем огне гореть? — Э, Саид, где майсурские фрегаты с драконьим огнём, а где мы? У меня десять пушек, так что ложись в дрейф. — Послушай, дорогой, у меня на борту сам Эммет-сахиб, причём с молодой женой. Ты правда хочешь нарушить утренний сон леди Эммет? Тут голова означенной леди появилась в палубном люке: — Роберт, что происходит? — Ничего страшного, пираты какие-то привязались, — он обернулся к капитану, — Саид-эфенди, вам не кажется, что пора кончать это безобразие? — Пора, Роберт-сахиб. Эммет нагнулся к прицелу своей громоздкой машины. Раздалось громкое «Пффф» и из трубы вылетело что-то похожее на огромную оперенную стрелу. Долю секунды оно удалялось от судна, стремительно снижаясь, потом в хвосте у него вспыхнул факел пламени и оно, ускоряясь, рванулось в сторону пиратского корабля. Пиратский капитан попытался резко переложить руль, но было поздно. Не долетев до его доу пары десятков метров, ракета взорвалась и дальше летело уже огненное облако горящих брызг огнесмеси. В одно мгновение судно превратилось в гигантский костер от ватерлинии до ноков рей латинских парусов. Бесцельно выпалили в белый свет охваченные огнем пушки. Саид привел свою доу к ветру и начал уходить от теряющего ход пирата. Эммет стоял на палубе, несколько ошалело глядя на дело рук своих. — Что это было? — спросила Сара, уже полностью выбравшаяся на палубу. — Противокорабельная ракета, — пояснил Роберт. — Понимаешь, любимая, заряд был рассчитан на то, чтобы вывести из строя европейский фрегат тонн на восемьсот. А тут мы залепили это по трехсоттонной доу. В этот момент раздался грохот взрыва и горящий корабль стал быстро погружаться кормой в воду. Саид переложил руль, уворачиваясь от дождя горящих обломков. Матросы забегали палубе с ведрами и баграми. — А мы не будем никого спасать? — поинтересовалась девушка. — Некого там спасать. — вздохнул ирландец. — Семьдесят фунтов огнесмеси, да правильно распыленной в воздухе. А потом туда еще ходовая часть прилетела с выгоревшим от силы на треть топливом. Все кто был на палубе, получили смертельные ожоги ещё до того, как рванула крюйт-камера. — Ужасное оружие... — И его сделал я. Можешь гордиться своим мужем. — невесело усмехнулся Эммет. — Под Бхопалом мне и то не так жутко было. Там мы работали с закрытых позиций по построенным боевым порядкам армии. И ракеты были маленькими, почти как снаряды из двенадцатифунтовки. В общем, ребята де Пиля бы там выступили не хуже нас, но мы мобильнее и у нас больше вес одного залпа. А здесь... На море слишком хорошо видна цель.