Дели-Лондон ----------- *Дели, 25 мая 1808* Я уже считал, что закончил дневные дела, как мне вдруг внезапно позвонила по воки-токи лично Ясмина и потребовала срочно явиться во дворец. Добежать до Красного Форта пешком — быстрее, чем раскочегаривать паровой котел на моей полуторке, но для совсем срочных случаев у меня велосипед есть. Так что в кабинете императрицы я появился буквально через десять минут. Ясмина молча протянула мне телеграмму от нашего лондонского резидента. —- Французский флот переплыл пролив и занял цветущий Кент, — пропел я по-русски на мотив известной ролевой песни. Потому что в телеграмме было именно про это — французы начали десантную операцию через Ла-Манш. — Странно, — сказал я на уже более понятном Ясмине языке. — А где был Royal Navy? Потери которые нанес ему Муиз-уд-Дин в Капштадте и датчане под Копенгагеном явно недостаточны для того, чтобы вот так мышей не ловить. — Подождем более подробных сообщений. Пока только слухи. И в этот момент воки-токи у меня в кармане пропищала морзянкой мой позывной. Я вытащил ключ и отбил ответ. О том, что у некоторых раций в Империи есть голосовой канал, мы старались не слишком распространяться, и поэтому дежурному оператору телеграфа я ответил морзянкой. Он сообщал, что на мое имя пришла сверхсрочная телеграмма из Калькутты от Лейка и интересовался, куда её перенаправить. Я ответил, что на личный императорский телетайп. И через минуту мы с Ясминой уже читали текст. «Рихард, я прошу вас как человека, которого был бы счастлив назвать своим другом. Вы всегда ко мне хорошо относились, и может быть вы сможете мне помочь. Враг ступил на землю моей Родины, и вы про это наверняка уже знаете. Мои знания и умения, отточенные здесь не без вашей помощи, сейчас необходимы в Англии. Прошу походатайствовать перед императрицей чтобы она переправила меня и двух моих помощников с помощью тех средств, которыми она уже много лет пользуется для быстрого перемещения». — Забавно. — сказал я, дочитав. — Это все, что их разведка за десять лет сумела выяснить про твои мгновенные перемещения? А что если им и правда помочь? — Ты хочешь чтобы я попросила кого-то из драконов продемонстрировать истинную форму? — Нет, ты что, я вон про то, — я указал на окно, выходящее в сторону Джамны, где был виден причал у которого пришвартован личный разъездной самолет Ясмины, реплика «Дорнье Валь», уже поставленная Васильичем на поток. Эта машина летала примерно втрое быстрее дракона, поэтому Ясмина ей довольно часто пользовалась. — Если мы прокатим Лейка до Лондона на вимане, все будут знать, что это техника такая, и интерес к сверхъестественным способностям Императрицы значительно ослабеет. Но драконы понадобятся. В такой рейс нужно минимум два пилота, твои соотечественники возглавляют список лучших пилотов Империи. Туда бы Фуллу надо. Она от Васильича уже столько всего понабралась, так что она не только лучший пилот, но и лучший авиамеханик, не считая самого Васильича. А его я в Англию не отпущу, пожалуй. — Но Фулла в Лахоре. Этак мы пока экипаж соберем, потеряем больше времени, чем на сам перелет. — Ну давай быстро продумаем. Значит сейчас, я вместе с Гамалем лечу в Калькутту. Это пять часов. Там мы грузим Лейка и летим в Лахор. Это уже подольше, придется за штурвалом меняться. В Лахоре заправляемся, я сдаю должность второго пилота Фулле, и они вдвоем летят в Шага-Дам. Там у нас авиаотряд, который занимается картографированием Каспийского моря, значит заправят их быстро. Мы тем временем организуем по телеграфу заправку в Стамбуле. Озадачь сразу этим кого-нибудь. Туда вроде уже керосин в достаточных количествах купцы возят. На перелет от Стамбула до Лондона керосина должно хватить. Вот чем они будут заправляться в Лондоне на обратную дорогу — не знаю. Но, пожалуй, до Вены они дотянут и на ворвани или растительном масле. А в Вене опять уже есть купцы, закупающие у нас продукты перегонки нефти. Чем хороши паровые самолеты, пьют все, что горит. \* \* \* *Калькутта, тот же день* Лейк задумчиво крутил в руках бланк телеграммы: «Встречайте летающую лодку завтра шесть набережная форт Уильям. Расчетное время прибытия Лондон послезавтра закат. Можем взять шесть человек по 50 фунтов багажа на каждого. Рихард» Шесть человек, которых бы стоило взять в Англию у него не было. Только полковник Трейси, тот самый лейтенант, выживший десять лет назад под Бенаресом, единственный из английских офицеров. Ну и сын Джордж, неизменный ординарец и секретарь. Он послал уже слугу к Трейси и договорился о встрече. На следующее утро диковинная птица плюхнулась в воду Хугли напротив форта Уильям, подплыла к берегу как паровой катер, уже ставший здесь привычным и ткнулась в него носом. Офицеры быстро заняли спустились в крытый салон и через несколько минут странная машина поднялась в воздух. Салон виманы напоминал кают-компанию небольшой яхты. Кресла, правда стояли лицом не к центру салона, а по направлению движения. Но так было даже удобнее любоваться в иллюминаторы на проплывающую внизу землю. — У вас есть какие-нибудь новости? — спросил я, когда машина поднялась в воздух. А то последние пять часов я ее вел сюда от Дели и мне было немножко не до того, чтобы следить за новостями. — Тем более что в небо не проложены телеграфные провода, — улыбнулся Лейк. Я усмехнулся в ответ. Лейк был неправ, телеграфные провода в небо у нас как раз проложены. Самолет был оборудован довольно продвинутой радиостанцией, а если еще и выпустить антенный тросик на километр, то, пожалуй, на длинных волнах можно без проблем связаться с Дели из неба над Англией. — А вы сами водите виману? — поинтересовался Трейси. — Да, это очень интересное занятие. Хотя до Гамаля, личного пилота Ясмины, который сейчас на вахте, и Фуллы, которая присоединится к нам в Лахоре, мне далеко. Она вообще лучший пилот Индии, а значит и всего мира. — Женщина-водитель виманы? — удивился Лейк. — Да, а что? — сделал невинное лицо я. — Ясмина мне неоднократно говорила, что управлять виманой гораздо проще, чем Империей. — В последнем сообщении из Англии, полученном мной, — продолжал Джерард, — уже после того, как я сообщил о вашей великодушной помощи, сообщалось что французы настроили толпу паровых десантных судов, вроде вот этих, — он указал на видневшуюся внизу Хугли по которой пыхтели десятки самоходных барж, везущих в Империю уголь из Парадипа, — дождались штиля и рванули через Канал под прикрытием нескольких броненосцев. «М-да, — подумал я. — Хэмптон-роуд номер три. В моем мире хватило одного, но там были американцы. А здесь — англичане. Мало им Капштадта, мало Копенгагена. Где, черт возьми, британские броненосцы? Где просьбы увеличить поставки стали, желательно уже в форме броневых плит? Мы б продали. Все равно радиус броненосцев флота Канала будет такой, что Индии они заведомо не угрожают. Муиз-уд-Дин мне до сих пор простить не может эпопеи по переброске «Ибн-Базиль-бахша» в Южную Африку и обратно». — Остается надеяться, что весь изобретательский гений они потратили на обеспечение высадки, а на суше воевать будут уже привычными способами. — Их привычные способы, увы, опережают наши на десятилетия. А в моем распоряжении, скорее всего, будет сплошная милиция. Как десять лет назад в Ирландии. И с этой милицией мне выходить против ветеранов Аустерлица и Фридланда, — Лейк тяжело вздохнул. \* \* \* Лахор, тот же день. Сажал самолет в Лахоре я, сменив Гамаля за штурвалом где-то над Агрой. На пирсе уже нетерпеливо подпрыгивала Фулла в летном обмундировании рядом с трехтонной автоцистерной керосина. — Можете немножко размять ноги, — сказал я англичанам, нагнувшись в салон. — Только не курите вблизи от места, где переливается топливо. Фулла, понимая свою двойную роль пилота и бортмеханика хотела лично проследить за заправкой топлива. Им предстаоял довольно сложный беспосадочный перелет до Шага-Дама через афганские горы, где придется лететь на предельной высоте и пустыню Каракумы. По пустыне, правда лететь придется почти весь путь от Мерва до Шага-Дама практически над дорогой. Но вот горы. Поэтому инструктировать ее как вести себя с англичанами пришлось около горловины топливного бака. — Можешь плести им любую чушь, раскрывать информацию, демонстрировать всё, чего нахваталась от Васильича. Это не разведчики, это простые армейцы. Скорее всего ничего, кроме общего впечатления не запомнят. После того как «Кит» под управлением Гамаля взлетел, я пошел к Васильичу и стал его уговаривать нанести визит в Дели. Благо и правда ему было что обсудить с Тревитиком. И буквально через час шаврушка, личный разъездной самолет Васильича, поднялся в воздух и взял курс на Дели. Васильич дооборудовал свой самолет закрывающимся фонарем, поэтому разговаривать в нем можно было спокойно. — А что ты себе «Кит» не заведешь? — спросил я его, когда машина легла на курс и всего внимания пилота уже не требовала. — вдвое быстрее и радиус действия чуть ли не впятеро больше. — Ну я ж не коронованная особа, дальний морской разведчик держать в качестве личного авто, — ответил инженер. — ты вот министр, а вообще никакого самолета не завел, одалживаешься то у императрицы, то у меня. — Злые языки говорят, что ты самый богатый промышленник Старого Света. — А что, в Новом уже есть богаче? — поинтересовался Васильич. — Вроде же до американского промышленного подъема еще не меньше полувека. \* \* \* Тот же день, над Каркумами. Фулла сменилась с вахты около восьми вечера, когда зелень оазиса Теджен осталась за кормой, а земля уже потихоньку скрывалась в ночной тени, хотя на крыльях самолета еще играли закатные лучи. Она спустилась в салон и начала готовить чай, что-то насвистывая про себя. Через некоторое время она спросила у пассажиров: — Вы не возражаете, если я включу музыку? А то скучно как-то. Англичане не совсем поняли, о чем идет речь, но Лейк кивнул. Фулла вытащила откуда-то пузатую серебристую шкатулку, открыла круглую крышку сверху, и вставила туда извлеченный из конверта блестящий диск. Трейси подумал, что это, наверное, что-то вроде музыкальной шкатулки. И правда, заиграла невзыскательная мелодия. Но потом вдруг сквозь нее прорезался хрипловатый, абсолютно немузыкальный мужской голос. Лейк-младший, который в бытность свою пажом Принца, нахватался по верхушкам основных европейских языков, с удивлением понял, что песня поётся по-русски: Ты не скажешь нет, и не скажешь да Узкую дашь ладонь. Самолеты летят К ночным городам Как бабочки на огонь Чайник закипел, Фулла оттащила одну кружку Гамалю, который приткнул ее рядом с пилотским креслом в, похоже, специально сделанный держатель, а еще четыре выставила на стол, и уселась рядом с ним. Англичане уже понимали, что в этой вимане слуг нет. Все равные. Поэтому такое поведение девушки их не удивило. И я засыпаю, турбиной влеком Упершись в пустоту ногой... Раздавалось из странной шкатулки. — А что такое «турбина»? — спросил Джордж. — А, ну это такой двигатель, который сейчас Сережа тестирует в Лахоре. На такие же виманы ставить будем. Но на этой еще обычные поршневые стоят. А откуда ты взял это слово? — Ну вот в песне поется. — Из песни, конечно, слова не выкинешь, — мечтательно протянула Фулла. Она-то знала про какие именно самолеты написана эта песня, какие там стояли турбины, и мечтала на чем-нибудь таком полетать. Ну не на лайнере, конечно, а на каком-нибудь пилотажном учебно-тренировочным турбореактивном. — А ты понимаешь по-русски? — Ну, немножко. В молодости повезло некоторое время быть при дворе, а там легко нахвататься всех европейских языков. После чаепития Фулла предложила англичанам устраиваться спать, показав как раскладываются спинки кресел. А сама уселась за небольшой столик в углу и начала что-то рассчитывать на логарифмической линейке, напевая: «Самолет летит в ночной Шага-Дам, как бабочка на огонь». И действительно, до Шага-Дама долетели примерно к полуночи. Воды залива были подсвечены мощными прожекторами, и посадить самолет было несложно. Быстрая заправка, и снова в воздухе. Англичане даже не проснулись. \* \* \* Через сутки и пять тысяч километров под крыльями оказался Английский канал. За штурвалом была Фулла, а Гамаль сидел в салоне и смотрел в иллюминатор. Вдруг он дернул Фуллу за ногу: — Видишь эскадру слева. Сделай круг. Слева по курсу пыхтели несколько десятков самоходных барж пересекая пролив параллельными короткими колоннами. А рядом с ними ползли дымя высокими трубами огромные двухдечные линкоры, лишенные мачт, но закованные в металл. Еще левее маячил пароход-фрегат под флагом Ройял Нэви, не приближаясь к этому конвою на расстояние выстрела. Закатное солнце отражалось в гладкой воде пролива. Видимо, там царил полный штиль, и основные силы английского флота, лишенные паровых машин, не могли выйти из гавани. А немногочисленные патрульные пароходы французы уже научили себя уважать. Гамаль схватил цифровой фотоаппарат, притащенный на борт Фуллой, поставил его на автоматическую съемку серий и выставил в иллюминатор. Чем больше кадров этих монстров успеем сделать, тем лучше. Описав круг над конвоем, Фулла вернулсь на курс, ведущий в Лондон. Вот под крылом мелькнули белые обрывы Дувра. По дороге, ведущей от дуврской гавани вглубь страны двигалась колонна войск в синих франзцускиих мундирах, пылили пушки и обозные фургоны. — Сколько ж они высадили, — выдохнул Лейк-старший. Гамаль бросил в иллюминатор оценивающий взгляд: — Не так уж много. Мы видели сколько у них десантных барж. Если они содрали наш проект времен гуждаратской кампании, это 200 тонн груза на каждой и пять узлов хода. плюс погрузка-разгрузка, значит рейс туда и обратно у них не меньше 8 часов. Если они настолько обнаглели, что выходят в море ночью, это три рейса в сутки. Но думаю, что не более двух. Они не успели бы подготовить достаточно механиков для двухсменной работы. Значит экипажам барж надо отсыпаться. Так что судя по всему, здесь пока не больше двух дивизий. — А мы так можем осмотреть все французские позиции? — Можем. Но на закате хороших снимков не сделаешь. И вообще мы летим из Стамбула на предельную дальность. У нас сейчас керосина впритык до Лондона. Так что я, пожалуй не буду просить Фуллу побарражировать над французскими позициями. Примерно через полчаса самолет зашел на посадку на Темзу и вскоре уже ткнулся носом в берег непосредственно рядом с Вестминстерским двороцом. На берегу уже собралась небольшая группка встречающих. Лейк сразу узнал Артура Уэлсли, а вот что это за артиллерийский майор рядом с ним, понял не сразу. Фулла, наоборот, сразу опознала Уильяма Конгрева младшего, главу службы технической разведки. Конгрев вспомнил свое недавнее ремесло журналиста, и стал откровенно брать у Фуллы интервью: — Как вы считаете, летающие лодки изменят облик войны? Фулла, конечно, знала что да, изменит. Но ей как-то не очень хотелось делиться этим с англичанами. — Для этого нужны совершенно другие машины. Во-первых, у «Кита» совершенно недостаточная скорость. Ну что такое сотня узлов? Для доставки высших офицеров на театр военных действий или дальней разведки еще как-то годиться, но не для воздушного боя. Потом эта машина не способна к резким маневрам. Если я попробую изобразить атакующего сокола, то при выходе из пике у нее просто оторвутся крылья. А попасть, скажем, в батарею или даже линкор с горизонтального полета — нереально. Так что эти машины годятся только для данной морской разведки. Вот обнаружить эскадру в сутках пути от своих берегов — это можно. А сейчас прошу меня простить. Я сидела за штурвалом от самого Мюнхена и очень устала. Вообще мы тут уже полтора суток в воздухе, а вимана это всё-таки не корабль, и к многомесячным рейсам не приспособлен. Вы не подскажете, кстати, где нам тут запастись топливом на обратный путь? Конгрев развел руками. Где купить в Лондоне три тонны керосина он представлял себе не лучше Фуллы. Комитет по встрече удалился вместе с пассажирами. А Фулла и Гамаль уселись на крыше пассажирского салона и стали обсуждать дальнейшие действия: — И правда, Гамаль, что делать? Заправлять баки лампадным маслом и скрестись до Вены, боясь чихнуть? В смысле, один будет лететь, а другой — непрерывно форсунки регулировать? — О, у меня есть одна идея. Я знаю один мир, где уровень техники не настолько высок, чтобы полеты были полностью зарегулированы, как в мире Рихарда и Васильича, но достаточно высок, чтобы керосин продавался в любой лавке. Там моя мама керосин покупает. — А это ты про мир, скала перехода в который в Дхангадхи? Ну, а расплачиваться там чем будешь? — Золотые соверены из нашего мира там вполне принимают. И в тамошней Англии, и в тамошней Индии. — И что, мы будем на себе керосин таскать? Ты учти, нам нужно 15 бочек до Стамбула. — Не, у меня есть идея получше. Вдвоем, да по реке мы вполне можем перетащить туда двухтонную лодку. То есть наш самолет. Только крылья отсоединить надо, чтобы за габариты прохода не вылезли. — У тебя есть таблицы расчета? — Я уверен, они есть у тебя. Ты же у нас штурман. И ты зачем-то приволокла из рихардовского мира модерновый ноутбук с какими-то немереными объемами диска. Фулла тут же нырнула в салон рассчитывать переход. В районе полуночи если бы кто-нибудь собрался поразглядывать темноту на Темзе, он мог бы увидеть как два дракона разгоняют лодку примерно с дракона размером и исчезают вместе с ней. Еще более забавное зрелище досталось обитателям параллельного мира. Там вдруг на реке Дейкия внезапно возникла странная лодка. Вокруг мелькнули две пары драконьих крыльев — золотые и бронзовые и исчезли. А на лодке оказались парень и девушка, вполне прилично одетые. Потом эта лодка вдруг выехала на берег на каких-то колесах и подъехала к давно известной всем окрестным жителям Скале Перехода. Дождавшись, пока переход откроется, она уехала в другой мир. — Кстати, а чего мы там керосина так и не купили? — спросил Гамаль, когда они прикручивали на место крылья. — Просто не успевали. Ты же не хотел еще полсуток ждать следующего открытия Перехода. А здесь наша Империя, и керосина тоже везде хватает. Впрочем, до Дели каких-то 300 километров, остатка в баках хватит. — А если не хватит? Страшновато мне лететь с почти пустыми баками. — Не хватит — сядем в Рампуре. Там крупный город, центр джагира, там точно дешевле купим, чем здесь. Но горючего хватило, хотя и впритык, и всего через шесть часов после высадки Лейка на набережную Вестминстера, самолет ошвартовался у причала Красного Форта Дели. — Ой, Серж здесь, — удивилась Фулла, увидев пришвартованную к тому же пирсу шаврушку. Ох, он мне сейчас вставит за межмировые перелеты!