Судьба храма Кали ----------------- *29 августа 1799, Дели* Для меня вся эта история началась с того, что Ясмина явилась ко мне в гости без приглашения. Вот сидел я у себя дома, работал с картами, прикидывая как нам развивать транспортную сеть в свежеприсоединенной Малавской субе, как вдруг под тюлевой занавеской, делавшей открытое окно недоступной для всяких москитов, проскользнула знакомая серая кошечка. Поскольку Ясмина не имела привычки посещать мое скромное жилище, у меня и не было припасено для неё одежды. Но это её совершенно не смущало. Она перекинулась в человеческую форму и уселась в кресло. Вечер был тёплый и без одежды ей было вполне комфортно. — Рихард, тут такая оказия образовалась, — начала она свой рассказ. — Один из людей Дасса ухитрился раздобыть сведения о том, что жрецы нагпурского храма Кали нарушили Древний Договор, — последние слова она произнесла так, что чувствовалось что оба слова с большой буквы. — Древний Договор это что? — Это договор между людьми и драконами, согласно которому ни мой отец, ни я не могли уничтожить школу охотников на драконов в нагпурском храме Кали. Ну и вообще по которому драконы не должны слишком открыто вмешиваться в жизнь людей. — В смысле, высадить десант с воздуха в Джайпур это не слишком? Или вести авиаразведку для обоих армий в удджайнскую кампанию не слишком? И таскать наёмников из соседних миров? — Признаю, я иногда играла на грани фола. Но именно на грани. У меня было всегда то или иное оправдание. Ну и я всегда действовала одна и лично. Ну а теперь можно идти на Драконий Совет и требовать санкции на штурм храма Кали. У тебя как обстоят дела со скорострельными гаубицами для осадной артиллерии? Штурмовать этот храм я не хочу. Я хочу его перемешать с землей на полсотни фунтов вглубь. — Ну три батареи на механической тяге у де Пиля точно через три месяца будут. Гаубиц могу и больше выдать, но тогда на марше тащить слонами придется. Тягачей Тревитик явно сделать больше не успеет, да и ремлетучка только одна. — А почему ты так против слоновьей тяги. Ни в аудской, ни в удджайнской кампании почему-то слоны не использовались. Хотя у меня в Дели их пара десятков, у Яшванта пятнадцать и в Удджайне мы еще тридцать взяли в качестве трофеев. — Потому что слон достаточно умный, чтобы понимать,` что под пули лезть вредно для здоровья, но недостаточно для того, чтобы ему можно было объяснить, почему в данный конкретный момент под пули лезть всё же надо. Поэтому слоны замечательная тягловая сила до первого боестолкновения. Раненый слон опаснее для своих, чем для противника, а мишень из него хорошая. Поэтому я бы предпочел держать их в обозе, подальше от войск первой линии. И то можно опасаться диверсий. А что ты хочешь сделать? Короткий рейд на территорию Бхонсле, разгром храма и назад? — Нет, я хочу присоединить все владения Бхонсле к Империи. Что это за нагпурское королевство? Там должны быть Берарская и Орисская субы. — И ты думаешь, англичане и низам это сожрут? У них сейчас армия отмобилизована для майсурской войны, при том что война уже кончилась. Дхундию Ву они одной бригадой подавят, если поймают. — Уже подавили, кстати. И именно на этом строится мой план как сделать так, чтобы англичане сами сдали нам Нагпур. Ясмина рассказал мне свой план, но лучше я не буду приводить здесь её слова а опишу его реализацию. — Теперь, — продолжила она, — надо лететь выбивать санкцию из Драконьего Совета. Полетишь со мной? — А зачем я тебе там? Вон Ранджита лучше возьми, если тебе нужен представитель человеческого населения Империи. — Ранджит имеет авторитет только среди людей. Для драконов он — мальчишка. Его, пожалуй, один Гамаль послушает. А ты произвёл на них впечатление ещё в тот раз. — Ты хочешь лететь прямо сейчас? Или сначала озадачим Доста Хуссейна и де Пиля разработкой планов? — Я бы вообще предпочла иметь с собой хотя бы черновой план кампании. — Это правильно. Но все наши военачальники — жаворонки. Сейчас почти наверняка в штабе никого нет. Дост Хуссейн и Хессинг, наверное, в кругу семьи отдыхают, де Пиль — в кабаке. Собираем их по тревоге? — Собираем. Воки-токи мы старались для связи не использовать, просто потому что если можно обойтись, надо обойтись. Все равно Дели уже весь оплетен телеграфной проволокой. Я протянул руку к маленькому телеграфному аппарату, стоявшему на столе, надел наушники, притащенные из того мира, у меня чувствительные уши, местные изделия их натирают, и отбил телеграмму дежурному по штабу. Ясмина тем временем вытащила из стоящей на столе вазы карандаш и стала его рассматривать. — Почему латиницей? — вдруг спросила она. — Что латиницей? — Вот тут латиницей написано Koh-i-noor. Если уж ты называешь карандаш в честь моей коронной драгоценности, то писал бы название арабским алфавитом или девангари. — Это не я. Этот карандаш сделан фирмой Йозефа Хардмута в Вене. — У тебя еще сохранились запасы из того мира? — Нет, это здешний. Хардмут основал свою фирму в 1790 году христианского летоисчисления, и один османский купец возит его продукцию в Дели через Стамбул и Басру, Кстати, я сделал ему неплохую рекламу. Теперь все делийские инженеры, архитекторы и строительные подрядчики закупаются его карандашами. — Интересно, почему он назвал его именем алмаза. Мы-то с тобой знаем что алмаз и графит карандашного грифеля это одно и то же вещество. — Ну может и Хардмут знает. То что графит это углерод доказал Шееле, а определил что при сгорании алмаза образуется углекислый газ ещё Лавуазье, лет тридцать назад. Ладно, пора нам двигаться по направлению к штабу. Отбить телеграмму во дворец, чтобы тебе в штаб доставили приличествующий случаю костюм? — Не надо, в джатских казармах я появляюсь регулярно, и там у меня есть запасы. А до туда тебе придется меня донести. Ясмина превратилась в кошку и запрыгнула ко мне на плечо. План мы составили тем же вечером, собрав в джатских казармах экстренное заседание штаба. Основной идеей плана было то, что надо одновременно с ударом на Нагпур, где цель кампании и основные силы Бхонсле, ударить вдоль северной и южной границ нагпурского царства, предупреждая возможные попытки англичан из Бенгалии и низама Хайдарабада поживиться землями Ориссы. Империи нужен выход к Бенгальскому Заливу. \* \* \* *31 августа 1799 года, уединенная долина в Гималаях* И вот опять я стою в центре скального амфитеатра, который весь блестит бронзовой, золотой и серебряной чешуёй. Когда Ясмина закончила свой рассказ о нарушении людьми Договора, поднялся такой шум, которого, может быть и не знала эта долина. Обычно драконы дискутируют очень спокойно и вежливо. Выкрики с мест сводились к тому, что спускать такого нельзя, и надо покарать. Ясмина дождалась, пока крики утихнут, и снова взяла слово: — Мои военачальники разработали план кампании, в которой мои войска захватят Нагпур и сотрут храм с лица земли. План учитывает то, что жрецы храма могут попытаться применить свои особые умения. Я бы хотела, чтобы в составе моей армии, которая будет брать Нагпур, были представители всех кланов Долины. — и она выразительно посмотрела на Шахрада, сидевшего примерно ряду в шестом. — А то в прошлый раз мы договорились о двух представителях каждого клана в Дели, а прилетал один Гамаль, и тот через месяц улетел обратно. Потом будете опять говорить, что клан Чагда много на себя берёт, но где представители Аюм и Беар, когда надо лететь с пассажиром из Дели в Татту? — И в южную и северную армию тоже бы хорошо по дракону, — негромко добавил я. — Для разведки. — Вот ещё, — фыркнула Малаисса. — Чтобы мои дети таскали для Чагда каштаны из огня. — Не хотите, как хотите. — ехидно улыбнулся я. — Не дадите мне драконов, придется летающие машины строить. — Какие летающие машины? — насторожилась Лашмина. — Из параллельных миров технологии тащить? — Нет необходимости, — улыбнулся я. — Аэростаты в Европе уже изобретены. И более того, уже применялись для корректировки артиллерийского огня. Правда, только при осаде крепостей, а не на марше. Но это мелочи.