Ян Хессинг в Дели ----------------- *12 мая 1799, Дели* Менять сюзерена, когда тебе уже шестьдесят лет и здоровье подводит — не самое приятное занятие. Но у голландца Яна Хессинга, которого все окружающие, и европейцы, и индийцы, звали на английский манер Джоном, не было другого выхода. Династии Схиндия больше не существовало. Основные силы Даулата Схиндии были разбиты, сам он погиб в бою, а королевство его было присоединено к Империи, вассалом которой довольно неожиданно оказался и неспокойный сосед Яшвант Холкар. Хессинг надеялся в ближайшее время получить какую-нибудь непыльную должность коменданта небольшой крепости. Не шумного столичного Удджайна, а чего-нибудь типа Гвалиора, где и просидеть оставшиеся ему 2-3 года. Насчет своего состояния здоровья он не обманывался. А тут — сначала позорное поражение от мальчишки Холкара, который младше его сына Джорджа, а потом необходимость подтверждать своё звание на экзамене тоже перед какой-то зелёной молодёжью. Ну там, конечно, был Ранджит Сингх, который несмотря на молодость успел отличиться, разгромив трехтысячный английский корпус в открытом бою втрое меньшими силами. И был де Пиль, который вполне достойный офицер, хотя и молод. Так думал Хессинг трясясь в почтовом дилижансе Индур-Дели, пущенным сразу после того, как армия Схиндия была разгромлена и Гвалиорское царство официально присоединено к Империи. Забавная всё-таки политика у этой девочки. Никаких внутренних таможен, почтовая служба и пассажирские перевозки налаживаются сразу после присоединения новых земель, цены на хлеб падают. Дилижанс въехал в ворота в городской стене и почти сразу же остановился у караван-сарая. Когда Хессинг в предыдущий раз был в Дели с посольством от Схиндия (ох, славно они тогда посидели с де Буанем), этого караван-сарая ещё не было. Хессинг и его жена, Алиса, выбрались из кареты, и прежде чем Алиса успела начать распоряжаться, у неё был план снять комнату в караван-сарае на время, пока будет подыскиваться постоянное жилье, к ним подошёл молодой офицер в чине мансебдара: — Хенсинг-сердар, — мне поручено проводить вас в расположение джатского полка. Там найдется приличная комната для вас и мэм-сахиб, на время пока вы подыщете нормальное жильё. «Интересно, откуда они узнали что я прибываю этим дилижансом?» — подумал старый наёмник. Он не знал, что к началу войны с Гвалиором первая в Империи телеграфная линия уже связала Дели с Агрой. И обо всех кто проезжал из Удджайна через Агру в Дели, сообщали по телеграфу. Буквально на следующий день Хессинг был удостоен аудиенции у императрицы. Без излишней помпы, в сопровождении лишь десятка всадников-сикхов, вооруженных какими-то необычными ружьями, она прискакала в джатские казармы проконтролировать, как разворачивается военная академия, место преподавателя в которой Хессингу уже было предложено. Он оценил это как то, что его, больного старика не хотят видеть в качестве строевого офицера. Но оказывается, сама императрица, у которой, в отличие от того же Даулата Схиндия не было ни каких причин питать теплые чуства к нему, очень внимательно следит за этой историей, и лично порекомендовала посетить её лейб-медика. На следующий день, с трудом взгромоздившись на лошадь, Хессинг направился в императорский дворец, где, естественно, и обитал этот загадочный медик. Медиком оказалась молодая девушка вполне персидского облика, представившаяся как Ситора. Она приняла полковника, одетая в белый полотняный халат и такую же шапочку. Впрочем приятный внешний вид медика и двух ассистенток, одетых в такую же одежду, совершенно не сгладил неприятных ощущений от осмотра. Его давили, прощупывали, прослушивали с помощью какой-то холодной железной хреновины, от которой шли гибкие трубки к ушам Ситоры, заглядывали в горло. Чуть наизнанку не вывернули. Можно подумать, из этого будет какой-то результат. Как будто Хессинг сам не знает, что застарелая малярия неизлечима. Как он и полагал, ему были назначены отвары каких-то трав, совершенно безобразные на вкус, и диету, составленную по принципу «ничего доставляющего удовольствие не есть», Его впечатление от Ситоры было: «Девочка красивая и старательная, и, наверное, не зря такой пост заняла. Не держать же при женщине-императрице мужика лейб-медика. Но, похоже, Ясмина переоценивает её способности именно как врача». Пока Хессинг, вернувшись домой рассказывал всё это Алисе и Джорджу, который после перехода в армию Империи тоже оказался в Дели, на каких-то офицерских курсах переподготовки, сохранив заслуженное звание капитана, Ситора потребовала внеочередной аудиенции у Ясмины. Вернее, просто явилась в тронный зал, никого не спросив и тихо подождала у стеночки, пока Ясмина отпустит очередного визитера. Раньше такое поведение для неё было не слишком характерна и Ясмина с Дженифер долго бились, пытясь отучить девушку замыкаться в своей скорлупе и научить проявлять инициативу. — Ясмина, — спросила Ситора, когда императрица освободилась, — тебе очень нужен этот голландский полковник? — Ну нужен. Хорошие офицеры-европейцы всегда нужны. А этот еще, несмотря на солидный возраст и опыт не потерял способности учиться новому. А что? — У него хроническая малярия с осложнениями на печень. Он протянет года два-три в лучшем случае, а с местными медикаментами я в лучшем случае смогу немножко облегчить его страдания. Если же притащить лекарств по этому списку из нашего мира, я его смогу поставить на ноги и он ещё лет десять будет вполне способен к военной службе. Ясмина задумалась. С одной стороны не настолько тот Хессинг и нужен, чтобы ради него предпринимать такие экстраординарные действия. С другой стороны, даже несмотря на участие в войне, она чувствовала что засиделась на троне. В конце концов, если не считать воздушных разведок, она вела себя в походе как монарх, возглавляющий свою армию, то есть из роли императрицы не выходила. А хотелось чего-нибудь такого, где-то попутешествовать, надеясь только на свои собственные способности, без армии за спиной. Сходить в другой мир за лекарствами для Хессинга — вполне себе повод. — Пиши список. — наконец скомандовала она. Ситора моментально вытащила откуда-то лист бумаги, исписанный по-латыни плохо-разборчивым почерком. Вечером Ясмина, я и Дженнифер сидели втроём в комнате американки и обсуждали эту авантюру. — К нам в Америку идти смысла нет, — сказала Дженни. — У нас на две трети препаратов из этого списка рецепт нужен. — У нас в России — тоже. Да к тому же у нас вечный дефицит хороших лекарств. Пожалуй, стоит сходить в Индию нашего мира. Там довольно развитая фармацевтика. Интересно, в таджикских медвузах учат тому, каким индийским фармацевтическим фирмам стоит доверять? Я повернулся к ноутбуку Дженнифер, стоявшему на столе и послал сообщение Ситоре через дворцовую локальную сеть. Вот так и живем — телефонного сообщения нормального до сих пор нет, а во дворце — компьютерная сеть. Поход в XXI век --------------- *15 мая 2004 года, Дели* — Вот что меня удивляет, — сказала Ясмина. — Я владычица не самой бедной страны. У меня есть золото, драгоценные камни, ювелирные изделия, всё что угодно. Но почему-то в вашем мире я могу расплачиваться только деньгами, награбленными у торговцев опиумом. Если я попытаюсь реализовать любые ценности, полученные честным путем, это вызовет позозрения. — Ну да, — вздохнула Дженнифер, — чтобы продать что-нибудь ценное, для чего у тебя нету бумажки о законности владения, нужно связываться с тем же криминалом. И ведь все эти законы об отмывании денег принимались якобы для борьбы с преступностью. — Забавно, — улыбнулась Ясмина. — Воюют с преступностью, а побеждают честных труженников. А преступники, наоборот, получают дополнительную область деятельности. — Вернее, область деятельности, которая могла бы быть честным трудом вытесняется в сферу преступности. Это урок, который тебе, ка правительнице над усвоить. Любая проблема имеет простое, очевидное, но неправильное решение. Решение бороться с преступниками путём жесткого контроля за всеми торговыми сделками — как раз такое.