Большая Игра в 6 рук ==================== 12 марта 1801 года только что взошедшему на престол императору Александру Павловичу доложили, что посол Делийского Султаната в Санкт-Петербурге просит об аудиенции. — Как, — удивился свежеиспеченный самодержец, — у меня в столице и такая зверюшка есть? — О да, — пояснил ему Петр Алексеевич Пален, находившийся при императоре неотлучно с того момента, как должил ему о смерти отца, — Ваш батюшка был большим любителем всяких геополитических курьезов. То с Мальтийским орденом свяжется, то римского папу в Россию пригласит, то вот, посла недоеденной англичанами Империи Великих Моголов пригреет. — Ну, что ж, давайте пригласим это индийское чудо-юдо, — решил двадцатитрехлетний самодержец. Посол оказался пожилым человеком, одетым в достаточно модный, хотя и строгий европейский костюм. Кроме смуглой кожи, его азиатское происхождение выдавал только тюрбан и красный кружочек, нарисованный краской на лбу поверх трех белых полосок. Он церемонно поклонится и поставил на столик перед императором небольшой сверток и вручил конверт. — Моя повелительница, — сказал он на чистом русском языке, хотя и с заметным акцентом, — приказала мне вручить молодому императору это письмо и небольшой подарок по случаю его восшествия на престол. Алексадр нетерпеливо разорвал веревочку, которой была перевязана посылка, и развернул бумагу. Внутри оказалась плоская шестиугольная шкатулка, верхняя поверхность которой была набрана из маленьких черных и белых шестиугольников. Под крышкой оказались три отсека, заполненные фигурками. — Это же шахматы! — восклинкнул самодержец. Пален нагнулся к нему поближе и рассмотрел фигурки. Это действительно были шахматы, причем с тремя армиями. Пешки зеленой армии были сделаны из нефрита, и достаточно хорошо изображали старую, еще екатерининскую полевую форму русской армии. Пешки красной армии, из яшмы, были несомненно, англичанами. А пешки белой армии, из слоновой кости, были одеты в такие же тюрбаны, как и посол. В шкатулку были вложены три листка белейшей бумаги, на которых типографским способом были отпечатанны правила игры, сопровождавшиеся красивыми, идеально ровными гравюрами, изображавшими доску. Один листок на русском, один — на английском и третий — на фарси. Ну то есть Пален не был уверен, что он в состоянии отличить арабский от фарси, но он уже успел навести кое-какие спарвки, и знал что при дворе Ясмины-бегум говорят именно на фарси. Поэтому было логично предположить что третий экземпляр правил на этом языке. Тем временем Александр разорвал конверт и читал письмо. Письмо было тоже отпечатано типографским способом. Палену это показалось странным. Зачем в переписку между государями вмешивать не только переводчика, но и наборщика? Само по себе письмо представляло собой набор ничего не значащих дипломатических фраз. Но некоторые из этих фраз создавало впечатление, что автор письма был в курсе того, что произошло минувшей ночью в Михайловском замке. «Я надеюсь, что трагическая смерть Вашего отца не омрачит начала Вашего царствования». — Скажите, уважаемый пандит, — обратился Пален к послу. — Не могли бы вы пролить свет на вопрос о том, когда было доставлено в Петербург это письмо, и какие инструкции были вами получены? — О, здесь нет никакого секрета. Письмо и подарок были доставлены курьером из Астрахани неделю назад. И сопровождались следующими инструкциями: «В ближайшее время, вероятно числа 12, в Петербурге будет объявлено о смерти Императора Павла и восшествии на престол Александра. Как только это произойдет, немедленно просите об аудиенции и вручайте это письмо и этот подарок». Ответив на этот вопрос посол попросил разрешения откланяться. Ни Александр, ни Пален не смогли придумать повода его удерживать. — Что бы все это значило? — спросил Император спустя полчаса после ухода посла, указывая на трехместные шахмоты, по прежнему стоявшие на столике. — По-моему, это очевидно. Ясмина-бегум хочет сказать вам следующее: «Скоро вы захотите сыграть с англичанами в Большую Игру за азиатские земли. Так вот, играть придется втроем, и правила диктовать буду я.». — А мы действительно вступим? Насколько я понимаю, сейчас у нас основная перспектива — союз с Англией против Наполеона. — Но это сейчас. А так в перспективе ближайших нескольких десятилетий столкновение российских и британских интересов в Азии неизбежно. — Интересно, у неё есть основания думать, что она способна диктовать правила. — Посмотрите на эту бумагу, Ваше Величество. — А что это? — Это как бы старая газета, которая была подложена под обертку, в которую была завернута шахматная доска. Поскольку мы не знали, что посол в совершенстве владеет русским языком, я пригласил на аудиенцию переводчика с фарси. А после аудиенции попросил его перевести эту газету. Конечно, это может быть специальная подделка, но что-то непохоже. Тут пишут про прибытия каких-то торговх судов в порт Карачи, про цены на рис и просо, а тут про запуск линии электрического телеграфа от Карачи до Дели через Лахор. Я не знаю что они имели в виду под словом «электрический», но как вы помните, французы построили линию телеграфа от Парижа до Бреста всего семь лет назад, а у нас хотя этот сумасшедший гений Кулибин и предлагал что-то подобное, у вашей бабушки не нашлось тогда на это денег. И еще тут в разделе объявлений вакансии управляющего пудлинговым заводом. В Англии патент на этот процесс получен меньше двадцати лет назад. А вот раздел светской хроники. Тут пишут про свадьбу командующего полевой артиллерией Николя де Пиля. Тот сотрудник, которого мне прислал Панин в качестве переводчика, утверждает что знает этого человека. Это француз, из знатного рода. Окончил ту же военную школу, что и Бонапарт, служил в Пондишерри. После революции дезертировал, и вот теперь служет делийской бегуме. То есть непонятно откуда где-то к северу от Бомбея возникло государство, где издают газеты, выплавляют сталь и строят телеграфные линии. — Вот что я хотел бы знать, — задумчиво проворчал Император, — Так это по какому поводу она вручит такой же наборчик королю Георгу. И *какому* Георгу.