Связвки между частями

[fiction/jasmina.git] / dehli2.txt

Возвращение на трон
-------------------

*6 сентября 1798, Дели*

По моим прикидкам, путь из Лахора в Дели верхами должен был занять
примерно неделю. А пехоте — ещё дольше. Начинать свою карьеру в новом
мире с такого путешествия мне очень не хотелось, тем более что
последствия для моего авторитета в глазах местных военных были бы
удручающими. Я, конечно, готовился, но всего времени, которое удалось
урвать на обучение меня верховой езде от всех прочих дел, было, пожалуй,
меньше, чем продлится этот переход.

Неожиданно для меня на помощь пришла Ясмина. Она вдруг заявила, что
собирается отправиться в Дели в драконьем облике и предложила мне стать
её спутником.

Ранджит Сингх и де Пиль дружно усомнились в том, что императрице стоит
появляться в бывшей мятежной столице без верных войск. Но она была
уверена в том, что оставшийся в качестве основы делийского гарнизона
джатский полк примет её с распростертыми объятьями.

Более того, она отказалась взять с собой кого-нибудь из своих
военачальников, заявив что у каждого из них есть свои войска и они все
должны заниматься ими и обеспечить их появление в столице в кратчайший
срок.

Поэтому вместо недели тряской рыси по Великому Колёсному Пути,
представлявшему собой что-то вроде разбитого грейдера, меня ожидало
всего лишь часов шесть плавного драконьего полёта. Тут я мог быть
более-менее уверен что не собью ни ноги себе, ни холку Ясмине. Впрочем,
дракон не лошадь, и стереть ему спину гораздо сложнее.  

Стартовали мы вечером, на следующий день после достопамятной победной
вечеринки. Весь  день девушка-дракон отсыпалась после утомительного
межмирового перехода, ночной разведывательно-диверсионной деятельности и
утреннего выступления на поле битвы.

Рюкзак мой остался на попечении Ранджита Сингха и Дженнифер. Оба
прекрасно представляют себе ценность притащенных из другого мира вещей.
Со мной была только пневматика, даже без насоса, и малый джентльменский
набор в полевой сумке. 

Карта окрестностей Дели там, естественно, была. Даже почти актуальная,
за 1857 год, причем де Пиль по памяти её откорректировал по состоянию на
60 лет раньше.

Впрочем, понаблюдать Дели с воздуха мне не удалось. Ясмина выбрала время
старта так, чтобы оказаться в Дели часа за два до рассвета и бесшумно
опустилась прямо во двор казарм джатов.

Через несколько минут после того как Ясмина, уже одетая, постучалась в
двери, полк был уже поднят по тревоге и наряды отправились в разные
концы Дели брать под контроль всяких нелояльных личностей.

Меня Ясмина послала разоружать ту английскую полуроту со штуцерами,
которая не дала ей унести из дворца Мирзу Наджафа.

У англичан службу несли несколько хуже, чем у джатов. Поэтому
пробуждение их было несколько неприятным.

— Ну что, джентльмены, с вами Гази Фероз расплатился? — спросил я у них,
после того как они были построены без оружия.

— Нет, сэр! — отрапортовал английский лейтенант, спросонок пытаясь
понять что здесь делает этот явный европеец, и что вообще происходит в
городе.

— Тогда вам не повезло. Вашему нанимателю позавчера отрубили в Лахоре
голову как мятежнику, злоумышлявшему против законного падишаха.

Вздох разочарования прокатился по строю.

— Но
поскольку мы заинтересованы в том, чтобы сохранить с Британской
Ост-Индской компанией мирные взаимовыгодные отношения, — продолжал я. —
мы, пожалуй, выплатим вам эти деньги. Вы не обязаны были разбираться во
внутренней политике Империи.

Егеря не то чтобы закричали: «Ура!», но радостно зашевелились.

— Итак, мы выплачиваем вам жалование по сегодняшний день, и оплачиваем
какую-нибудь речную барку до Аллахабада. Ещё на прокорм в пути выдадим
подъемные. Можете забрать с собой личное оружие и знамя, если оно у вас
есть. Но вот уж, извините, штуцера я личным оружием счесть никак не
могу. Шпаги, палаши, пистолеты — пожалуйста. У кого есть гладкоствольное
охотничье ружье — нет вопросов. А нарезные стволы останутся нам в
качестве трофеев.

Я проводил с конвоем англичан до Джамны, джатский десятник помог мне
сторговать для них речную барку. После того как мы помахали ручкой с
берега отплывающей барке, десятник отпустил конвой и мы с ним
отправились на делийский базар, который вовсю уже шумел, хотя солнце
только-только взошло. 

Первым делом мы посетили одного писца-брахмана, которого звали Раджив
Дасс. Ясмина перед тем как отправиться с ротой джатов во дворец написала
адресованную ему записку. На каком языке она, на санскрите или хинди я с
ходу не понял, поскольку читать девангари ещё не научился. 

— И кто ты теперь будешь? — поинтересовался молодой брахман, смерив меня
необычно острым для базарного писца взглядом.

— Ну... Можешь считать меня пока новым падишахским алхимиком, вместо
того тамила, которого Ясмина голыми руками придушила. Хотя вообще-то я
рассчитываю на пост мир самана[^3]. В общем, я европейский инженер и
механик.

[^3]: мир саман — что-то вроде министра промышленности и ремёсел.

Распросив Раджива, который знал на базаре всё и про всех, я отправился
прицениваться. Мне нужно было найти ремесленников, способных переделать
захваченные у англичан дульнозарядные штуцера в скорострельные
пневматические винтовки вроде изобретённой несколько лет назад в
Австрии Жирардони, посмотреть что тут с железом, селитрой и прочими
полезными в военном деле вещами.

Выяснилось, что здесь торгуют даже нефтью. Дорого, и в небольших
количествах, но несколько десятков бочек было в наличии и заказать можно
было намного большие партии. Не то чтобы строить паровозы или пароходы с
нефтяным отоплением, но вот о напалме уже можно подумать.

Когда я уже почти закончил торговаться с оружейником, который с большим
интересом рассматривал мою pre-charged пневматику, произведенную в XXI
веке, меня вдруг дернул за локоть Дасс, всем своим видом показывая, что
есть разговор не для посторонних ушей.


— Рихард, у тебя есть возможность провести меня во дворец? — спросил он,
как только мы отошли в сторонку.

— Думаю, да. Ясмина наверняка сменила караулы на джатов, а джаты меня
все запомнили. Плюс у меня её перстень есть. А что?

— Есть срочные новости, о которых не стоит вслух говорить на базаре.
Обычно я не свечусь во дворце, с Мирзой Наджафом я встречался по вечерам
в одной кофейне. Но сейчас дело не ждёт до вечера.

— Ну пошли.

— Только на минутку заглянем на моё место.

Идея заглянуть на рабочее место меня совершенно не удивила. Ну мало ли,
забрать оттуда надо деньги или письменные принадлежности. Но через
минуту вместо молодого, довольно крепкого парня-индуса из палатки писца вышла
закутанная с головой в какой-то традиционный головной убор
женщина-мусульманка.

— Вот, — сказала она голосом Раджива. — Так меня никто не узнает. Лучше
мне всё же около дворца не светиться.

Мы направились во дворец. Как я и ожидал, стража меня узнала и
пропустила с соответствующим воинским приветствием, отпустив между собой
пару шуточек, что-де не успел у Ясмины появиться новый фаворит, как уже
каких-то девиц во дворец водит.

Старший караула отловил какого-то дворцового лакея и велел отвести нас
«к падишаху». 

Нас провели в тронный зал. Там на небольшой тахте под отделанным
павлиньими перьями балдахином, знаменитом Павлиньем Троне, сидела
по-турецки Ясмина. Перед троном, буквально в метре, стояла
знатная девушка-мусульманка, примерно её ровесница, и разговор вёлся
слегка на повышенных тонах:

— Ясмина, что ты сделала с моим отцом?

— Ну, Фирюза, что я могла с ним сделать? Он же заляпан в мятеже по самые
уши. Приказала голову отрубить.

— Джагир, конечно, конфискуешь. А мне что? В таваиф подаваться?
Оставишь хоть денег, чтобы я себе могла приличную *котху* купить? 

— Фирюза, ты же никогда своего отца не любила и мечтала освободиться от
его опеки.

— Мечтать я, может, и мечтала. Но какое я могу занять место в обществе,
не выйдя замуж? Только танцовщица. Если б у меня хоть были идеи за кого
выйти, я б тебя попросила меня сосватать...

Ясмина поглядела поверх её плеча на стоящих в дверях нас с Радживом.

— Ну теперь твои возможности стали шире. Твой отец бы никогда не
согласился выдать тебя за ференга-христианина, или скажем, за поклонника
Вишну.

Мы синхронно поёжились. Девушка может и симпатичная, но как-то подобное
развитие событий было для нас обоих неожиданным.

— Так, — продолжала тем же тоном императрица. — Что-то стряслось. Крайне
необычное. Фирюза, иди посиди вон на том ковре, она показала в дальний
угол зала. А вы оба, идите сюда.

Раджив Дасс церемонно поклонился. Я, как мог, сымитировал его действия.
Мы подошли к трону и он, склонившись почти к самому уху Ясмины начал
докладывать:

— Госпожа падишах, в Ауде вот-вот начнется восстание. Получены сведения
от людей, приближенных к Вазиру Али, что ему надоело сидеть в Бенаресе.

— И когда он собирается выступить? 

— Еще не решено, но где-нибудь после равноденствия.

— Надо бы оттянуть. Хотя бы до зимнего солнцестояния. У тебя есть
возможность передать ему сообщение?

— Есть, но велик риск что оно попадется не на те глаза.

— Тогда, пожалуй, придется лететь самой.

— В Бенарес?! —  не сдержал эмоций брахман. — Там же толпы англичан! 

— Это и хорошо. Англичане не верят в драконов. Поэтому им и в голову не
придет, что правительница Дели может внезапно возникнуть в глубине
контролируемого ими Ауда. А нам нужен Вазир Али как легитимный
правитель, незаконно свергнутый англичанами. Если мы слегка поможем
восстанию, он принесёт вассальную присягу и сразу англичане окажутся не
ближе Бихара. Но мои военачальники непременно начнут ныть, что ничего не
готово к войне и нужно хотя бы пару месяцев на подготовку. К зимнему
солнцестоянию мы, пожалуй, успеем. Фирюза, — позвала она девушку,
дисциплинированно сидевшую в стороне. — Хочешь за Вазира Али, наваба
Ауда? Молодой, красивый, примерно тебе ровесник.

— А он согласится взять дочь казнённого мятежника? — засомневалась
Фирюза.

— Куда денется. Он сам сейчас свергнутый мятежник под арестом у
англичан. Если я верну его на трон Ауда, пусть даже в качестве
своего вассала, он у меня с руки есть будет. 

Ясмина потребовала себе карту, долго вымеряла по ней расстояния,
ворча: «Никогда в Бенарес не летала...», потом выругалась:

— Проклятые англичане! Угораздило же их посадить Вазира Али под арест
так далеко от Дели. До Лакнау я б часов за пять долетела, а тут не
меньше восьми. Я тут вообще падишах или курьерский дракон?!
О, Фирюза, давай-ка я в спутники тебя возьму. Ты явно на полсотни фунтов
легче Рихарда. Заодно и с женихом познакомлю.

Ясмина улетела ещё до заката, успев только отдать дворцовой прислуге приказания о моём
статусе. Дели был надёжно взят под контроль
джатским полком, так что весь следующий день я спокойно занимался работой с
ремесленниками, пытаясь понять что у нас есть, чего нет и какие из
задуманных нововведений можно пытаться внедрить в первую очередь,
понимая, что, возможно через месяц, придется вести совершенно не
предусмотренную планами войну за Ауд.

\* \* \*

*8 сентября 1798, Дели*

На следующее утро незадолго перед рассветом в мою комнату во дворце
неслышно прокралась серая киска. Растянулась на кровати рядом со мной и
превратилась в девушку.

Пока я ей разминал утомлённые долгим перелетом мышцы спины, она
говорила:

— Ох, умоталась. Третью ночь подряд дальние перелеты. Сегодня отсыпаюсь.
Никого не принимаю. Но в общем, вроде договорилась. Потерпят они там, в
Ауде еще месяца три английское хамство. А нам это меняет все планы.
Не хотела я сталкиваться с англичанами раньше, чем обкатаю армию на
раджах Гвалиора или Удайпура. Но тут англичане сами так подставились со
смещением Вазира Али...

— Ты главное, в Майсур не суйся раньше времени. Там они тоже так
подставятся в следующем году.

— Издеваешься, да? Мы вроде договорились, что Майсур мы даём забрать
англичанам, и принимаем к себе всех, кто оттуда после этого побежит.
Мне бы Раджпутану к рукам прибрать, чтобы торговать через Сурат или хотя
бы Бхаруч. Твои планы торговли по Инду через Татту мне пока кажутся
фантастикой. Ты лучше скажи, что из твоих военно-технических планов
можно реализовать за пару месяцев.

— Да почти ничего. Насколько я помню, даже производство пневматических
винтовок Жирардони в Австрии налаживал года два. Переделать захваченные
у англичан штуцера мы, наверное, успеем. А вот наладить производство
своих нарезных стволов — вряд ли. Но вообще нам надо начинать не с
оружия, а с тактики и логистики. Вот подготовить сихкскую, а может и
джатскую пехоту, чтобы она могла сражаться с бенгальскими сипаями на
равных, это мы можем успеть. Но, пожалуй надо отложить этот разговор до
тех пор, пока не подойдут войска из Лахора. Так что ты отдыхай пока, а я
пойду дальше кузнецов и плотников мучать. Кстати, а Фирюза где? Улетали
девушка и драконица, вернулась маленькая серая кошка.

— В Бенаресе осталась. Они с Вазиром Али друг другу приглянулись, так
что пусть сразу там за него и выходит. Тем более, что за этим мальчиком
пригляд нужен. Он конечно, весь из себя приемный сын наваба, но рохля.
Недаром англичане так легко его с трона сковырнули. Но у Фирюзы не
забалуешь.

— А кто она вообще такая, эта Фирюза? Я так посмотрел, она на свою
повелительницу повышать голос не стесняется. 

— Дочка Хайдара Амад-Хана, самого молодого из четырех казнённых перед
строем в Лахоре. Она была моей лучшей подругой всё время, что я провела
тут, в Дели, и надеюсь, ею и останется, несмотря на то, что отец её
впутался в заговор. У неё, правда, было подозрение что Амад-Хан влез в
это дело потому что возненавидел Мирзу Наджафа за то, что тот затащил
Фирюзу в постель. Но это вряд ли. У него было десять тысяч причин
поддержать заговор и без того. А что царивший при дворе разврат не
мешает ни придворной карьере, ни удачному замужеству, можно было бы и
привыкнуть за несколько веков.

\* \* \*

*9 сентября 1798, Дели*

На следующее утро я проснулся от странно знакомых звуков. Открыв глаза я
обнаружил, что посреди комнаты стоит мой рюкзак в раскрытом виде, а
Ясмина сидит за столом, положив ноутбук поверх оставленных мной вчера
чертежей и увлеченно играет в тетрис.

— Что, сикхская конница до Дели уже дошла? — удивился я.

— Нет, они в Рохтаке заночевали, — отвлеклась от игры девушка. — Ранджит
твердо намерен к вечеру дойти до Дели.Я просто крылья разминала и
слетала посмотреть, где они идут. 

— Ну и разминочка у тебя... Сколько дотуда?

— Чуть больше 40 миль. Меньше часа в один конец. Просто при тех полетов,
которые я тут совершала вчера-позавчера все мышцы спины болят. И
единственный способ это преодолеть, это дать более-менее приличную
нагрузку. Не нарезать же мне круги
над Дели — скучно. А до Рохтака и обратно, туда ночью, обратно на
рассвете — очень приятная прогулка получилась.

Узнав, что сихкская конница ожидается в Дели сегодня я с утра посетил
джатские казармы и отдал несколько приказов. Благо, фейерверками здесь
занималась старинная и почтенная каста, и мой заказ по производству
разноцветных сигнальных ракет выполнить местным мастерам было несложно.

Поэтому я совершенно не удивился, когда меня разыскал посыльный солдат и
доложил:

— Рихард-сахиб, получен сигнал, что до прибытия сикхов осталось два
часа. 

Свернув свой разговор с литейщиками, которые были готовы попытаться
отлить цилиндры паровой машины по технологии, применяемой для пушек, я
направился во дворец отрывать Ясмину от государственных дел.

— Ваше величество, госпожа падишах, бросай ты эти бумаги и пошли к
Лахорским воротам Ранджита Сингха встречать. Как раз успеешь
переодеться, они должны часа через полтора появиться.

— Ты что, дозорному воки-токи выдал? — поинтересовалась она. — Ведь
Ранджит ведет конницу таким темпом, что даже на галопе обогнать его на
два часа твой дозорный бы не смог.

— Хочешь, проверь — все воки-токи как лежали в рюкзаке, так и лежат. —
усмехнулся я. — Использовать технику притащенную из другого мира —
низкий класс, плохая работа. Всё сделано местными ремесленниками и
солдатами.

— Заинтриговал. Показывай.

— Да показывать тут нечего. Обычные сигнальные ракеты. Мастера
расстарались и сделали их целых пяти цветов. Так что можно довольно
сложные сигналы передавать.

Со всеми неизбежными затратами времени на сборы, неизбежными
визитерами, норовящими отвлечь императрицу в самый неподходящий момент
делами огромной важности и срочности, мы оказались на башне Лахорских
ворот тогда, когда до приближающейся армии оставалось километра четыре.

Разглядывая колонну в бинокль я с удивлением обнаружил, что в боевых
порядках конницы, не отставая, движутся несколько упряжек шестёркой с
полевыми орудиями. Я, конечно, еще не настолько освоился с системой
Грибоваля, чтобы вот так на расстоянии определять тип пушки, хотя их
всего-то три, но по-моему, это были  ни разу не четырехфунтовки.

Я спросил у Ясмины, не разбирается ли она в том, что это за пушки, и
получил в ответ замечательно простую формулировку:

— В системе Грибоваля на два фунта веса ядра приходится одна лошадь.

Значит, то что запряжено шестёркой, это 12-фунтовка, самая мощная из
имеющихся полевых пушек.

Прошло минут двадцать пять и колонна, перейдя с рыси на шаг, начала
втягиваться в ворота, за которыми были выстроены в почетном карауле две
джатских роты. 

Когда усталая конница выстроилась напротив джатов и Ясмина торжественно
приняла парад, я подошёл к пушкарям и спросил у них, чьи они. Оказалось,
что это всё же не была штатная полковая артиллерия сикхской конницы, до этого
здесь ещё не додумались. Это де Пиль придал коннице две сводных батареи
12-фунтовок, собрав по всей полевой артиллерии лучших ездовых. А
остальная артиллерия идёт с пехотой.